— Сейчас я кончу тебе в горло, милая. И у тебя нет выбора.

И она принимает каждую каплю, все, что я ей даю.

Это лучший минет, который мне когда-либо делали.

Впервые я брал настолько больше, чем давал. Осознание накрывает меня штормовой волной.

Что я наделал?

Охваченный чувством вины, я едва могу смотреть на нее.

— Я сейчас вернусь, — говорю я и бегу в ванную, чтобы быстро привести себя в порядок.

Наклонившись над раковиной, я смотрю на себя в зеркало.

— Ты мудак, — говорю я своему отражению. — В чем бы она тебя ни обвинила, ты заслуживаешь этого. Накинулся на нее как зверь! Она не сказала “да”. Ты просто взял что хотел. Доволен?

Хуже всего то, что я счастлив. Даже запятнанный сожалением и стыдом, я все равно получил удовольствие.

Нужно извиниться, хотя за такое вряд ли можно просто попросить прощения. Мне нужно попытаться загладить свою вину.

А что, если она расскажет обо всем журналистам?

Я не могу даже думать об этом.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы привести себя в чувство, я снова выхожу из ванной.

— Яна… — и я не знаю, что сказать дальше.

Я бросаю взгляд в ее сторону. Она лежит на полу в совершенном изнеможении.

Я сделал это с ней.

Что, черт возьми, со мной не так?

Но, не торопясь двигаться, я внимательно приглядываюсь к ее лицу. Его выражение говорит совсем не о том, что ей плохо.

— Тебе понравилось, — это не вопрос, потому что я уверен в ответе.

Тем не менее, она подтверждает:

— Мне понравилось.

Глава 12

Во мне бушуют эмоции. Я испытываю огромное облегчение. И удивление. И восторг. Я немного растерян.

А еще я осторожничаю.

— Какое сравнение подберешь теперь?

Ее губы кривятся в улыбке.

— Это лучше, чем все, что я когда-либо пробовала.

Все еще отстойное сравнение, но это был хороший секс, и я просто рад, что на этот раз она все поняла.

И тут возникает вопрос…

Я подхожу к ней и сажусь на корточки.

— Что изменилось?

Я отчаянно хочу знать ответ. Хотя, я должен признаться — трудно сосредоточиться, когда ее обнаженная грудь так близко.

Я так отвлекаюсь на красивую картинку, что почти забываю, о чем спросил, когда она отвечает.

— Ты собираешься заставить меня говорить об этом?

— Тебе же нравится, когда тобой командуют, — почему-то я говорю это как утверждение. Я все еще пытаюсь понять, что именно нам обоим понравилось.

— Да, — просто отвечает она, и это здорово, потому что мне очень нравится командовать ею.

— Что еще?

Она отводит взгляд, прежде чем ответить.

— Наверное, мне понравилось, когда ты меня ущипнул. И, может быть, когда ты толкнул меня на колени. Мне очень понравилось, как ты держал мою голову, пока… — она краснеет, и ее кожа становится розовой от щек до ключиц.

— Тебе нравится грубость.

То, как неуверенно она кивает, говорит, что она сама только разобралась в этом. Что ж, значит, нас двое. Это ни с чем не сравнимый кайф.

Я провожу рукой по ее лицу, прослеживая пунцовые пятна на щеках.

— Мне понравилось, как ты раздвигала для меня ноги.

— Мне понравилось, как ты заткнул меня.

— Который из разов?

— Все.

Она идеальная.

Я встаю и протягиваю ей руку.

— Иди сюда.

Яна позволяет мне помочь ей, и как только она встает на ноги, я беру ее за запястья и поднимаю их над головой, прижимая ее спиной к стене. Пальцами второй руки я трогаю ее припухшие губы. Это так чертовски возбуждает, что я снова начинаю напрягаться.

— Я еще ни с кем не был таким, — говорю я, просовывая большой палец между ее губ.

Она плотно обхватывает его ртом, посылая электрические разряды по моим рукам.

Я медленно вынимаю палец, хотя делать этого мне, если честно, совсем не хочется.

— Я тоже никогда ни с кем не была такой, — говорит она, и я чувствую смутную, дикую радость. — Я иногда представляла себе что-то подобное, но у меня никогда не хватало смелости с кем-нибудь попробовать.

— Если бы ты попросила, все сразу пошло бы не так.

— Ну. Да. Именно.

В отличие от нее, я об этом не думал. Но я понял. Это кажется естественным. Правильным. То, как я хочу заставить ее прогибаться под меня снова и снова.

Пока я собираю ее одежду, в голове проносятся мысли о будущих встречах. Я молча помогаю ей одеться, все время думая о том, как раздену ее в следующий раз.

— Мы должны встретиться снова.

Я уверен, что согласие уже вертится на кончике ее языка.

Но потом она отворачивается.

— Это плохая идея, — говорит она совершенно серьезно, наклоняясь, чтобы взять свой пиджак. Она старается держаться на расстоянии и избегать моего взгляда.

— Что? — я совершенно не ожидал такой реакции.

Яна выпрямляется и поднимает на меня взгляд.

— Я сказала, что это не очень хорошая идея. Мы повеселились, но теперь все кончено.

— Прекращай нести бред, — это ни за что не сойдет ей с рук. Наверное, она хочет, чтобы я убедил ее изменить ответ.

Она качает головой, уголки ее губ опускаются вниз, выражая недовольство.

— У меня много дел, которыми мне нравится и хочется заниматься. Например, моя работа. Мой отец не воспринимает меня всерьез. Если я начну проводить время с тобой, он решит, что я использую свое тело ради успехов в бизнесе, и совсем перестанет меня уважать.

— Твоему отцу знать не обязательно. На самом деле, он не должен знать. Потому что это просто… — у меня нет детей, конечно, но у меня есть племянница, и я ни за что не хочу слышать о том, что она занималась с кем-то сексом. — Это странно. Кроме того, может быть, я смогу помочь заставить его выслушать тебя.

Она подозрительно щурится.

— И как ты собираешься это сделать?

— Пока не придумал. Нам стоит поговорить об этом за ужином, — я подмигиваю, и это, возможно, уже слишком.

— Не получится.

Да, определенно стоило обойтись без подмигивания.

Я хватаюсь за край ее пиджака, чтобы притянуть Яну к себе. Обхватив за талию, я целую ее лоб.

— Ну же. Представь себе. Мы, вместе исследуем наши границы, изучаем, что именно хотим получить от секса. Должно быть интересно,