Я даже еще не увидев его, узнала по рычанию машины. Вернулся! Я знала, что он вернется. Оставалось только молиться, чтобы у матери победили не обиды, а здравый смысл. Чтобы она выслушала его и поняла. Наверняка, были какие-то уважительные причины, по которым произошло то, что произошло, надо просто разобраться, выслушать его и простить.

Они разговаривали на террасе, а я сидела в своей комнате, прижал ладони к губам и ждала, когда все разрешиться. Когда этот кошмар закончится и все вернется на свои круги. Когда придут родители и, держась за руки, объявят, что помирились.

Однако время шло, но никто так и не пожаловал в мою комнату, а выглянув в окно, я увидела, что отец таскает мешки со своими вещами в машину.

Что ты делаешь? Не туда! Их надо нести в другую сторону! Обратно в дом!

Когда он уехал, я бросилась вниз и нашла маму на кухне возле окна. От одного взгляда на нее меня перетряхнуло. Спина прямая, выражение глаз холодное, отстраненное. Как у человека, который что-то для себя решил и смирился с этим решением.

— Вы помирились? — спросила я, уже понимая, что это не так, — он попросил прощения?

— Он приходил не за этим.

Да наверняка за этим! Она просто не дослушала его! Не поняла! Включила обиженку!

— И что он сказал?

— Сказал, что любит Марину и будет жить с ней в городе, а этот дом оставляет нам.

Меня как мешком по голове прибило.

Кого любит? Марину? Да это бред собачий! Он мать любит! Всегда любил. Зачем она врет? Зачем наговаривает на него?

Я убежала к себе и провела самую кошмарную ночь в своей жизни. Ни на секунду не сомкнув глаза, таращилась в потолок, думала, злилась на отца, за то, что не смог нормально все объяснить, на мать, за то, что не захотела слушать. Они ведь все испортят!

А к утру пришла к единственному правильному выводу. Раз им самим не хватает мозгов и такта, чтобы помириться, это придется сделать мне.

И для начала надо переговорить с отцом. Не по телефону, а с глаза на глаз. Пусть мне объяснит, как допустил такое, и дальше мы уже вместе подумаем о том, как успокоить и убедить мать.

Мысль окрылила, поэтому после завтрака, наспех собравшись, я отправилась в город, пребывая в полнейшей уверенности, что все в моих руках.

Добралась до нашей квартирки, расположенной в новом четырехэтажном комплексе, с видом на море. Перед дверью остановилась, вдохнула, выдохнула, приводя мысли в порядок. Я меня все получится. Надо просто взять и сделать. Решить эту проблему, раз другие не могут. Спасти нашу семью.

Собралась, нацепила улыбку и утопила кнопку звонка.

Внутри сначала было тихо, потом послышались шаги, звякнула задвижка. Дверь открылась, но на пороге стоял не отец, которого мне так хотелось увидеть, а Марина.

— О, а вот и подруга пожаловала, — усмехнулась она, отступая в сторону и жестом приглашая войти, — не стесняйся, будь как дома.

Меня будто паралич расшиб, а дурацкая улыбка намертво прилипла к губам.

Смотрела на подругу, облаченную в короткую леопардовую сорочку с черными кружевами по линии декольте и подолу, и не могла ни слова сказать.

— Что же ты стоишь? Входи, раз пришла.

Я как неживая перешагнула через порог и тут же зацепилась взглядом за смятую кровать, видневшуюся в комнате.

— Не обращай внимания, мы только встали.

— Где отец? — голос предательски дрогнул.

— Алекс пошел за круассанами. Тут неподалеку шикарная пекарня, нам очень нравится их выпечка с утренним кофе.

— Алекс?

— Ну не Лешенькой же мне его звать, — рассмеялась она, — это как-то по-старперски.

Именно так его мама всегда и называла. Это было мило и трогательно. Это было уютно. Было.

С трудом совладав с эмоциями, я начала говорить:

— Я не знаю, что это вообще такое, но ты должна уехать. Немедленно.

Марина удивленно вскинула брови:

— Кому должна?

— Ты должна уехать, — с нажимом повторила я.

— Это он сказал? Или ты с мамочкой так решила?

— Так будет правильно.

— Да? Ну, пусть он сам мне это скажет, — рассмеялась она, кокетливо проведя кончиками пальцев по кружевному вырезу сорочки, — если захочет.

Ее веселье выбило остатки уверенности у меня из-под ног. Я вдруг ощутила себя побирушкой, пришедшей к чужому дому. Настраиваясь на доверительный разговор с отцом, я даже не думала, что разговаривать придется с ней. Не подготовилась.

— Как ты могла, Марин? Мы же подруги, — прозвучало так жалко, что самой стало тошно.

— И что, Даш? Что теперь? Мне отказаться от планов на жизнь и перспективных отношений, которые меня полностью устраивают, ради того чтобы и дальше ходить с тобой под ручку и есть мороженку? — она развела руками, — Ты сама виновата. Прожужжала все уши о том, какой у тебя папаня шикарный, какой замечательный. И красивый, и добрый, и сильный, и ответственный, и щедрый. Сама разрекламировала его, а теперь удивляешься, что я в него заочно влюбилась?

— Он женат! Двадцать лет!

— Согласна, застоялся мужик. По нему прямо чувствуется. Столько страсти, такой ненасытный…

Я вспомнила то, что видела в гостевом домике, представила, чем они занимались здесь, на этой широкой, расхристанной постели, и меня чуть не стошнило.

— Мне не нужны подробности!

— Зря. Отец у тебя ого-го-го, — показав два поднятый кверху больших пальца, Марина заговорщически подмигнула.

— Ты все это подстроила! Опоила его!

— Опоила? Серьезно? — рассмеялась она, прикрыв глаза ладонью, — Даш, ты как всегда неподражаема. Опоила… Я, наверное, скажу очень удивительную для тебя вещь, но мужика не надо ничем поить, если у него уже проснулся инстинкт охотника. Он сам рвется в бой.

— Какой бой? Кто ты вообще такая, чтобы ради тебя биться?

Темные глаза опасно блеснули:

— Дашунь, ты правда думаешь, что я с бухты барахты ехала? Не подготовившись? Просто приперлась и за два дня увела из семьи мужика? Я, конечно, красотка, но не настолько. Это работа. Кропотливая и ответственная.

— Никого ты не увела! Он просто ошибся.

— Ну-ну, утешай себя, — снисходительно сказала Марина, — Тебе объяснить, как все это работает? Запросто. Сначала одна недалекая подруга нахваливает своего папочку, забыв о том, что папочка он только для нее, а для всех отсталых половозрелых женских особой — перспективный интересный самец. Нахваливает щедро, с подробностями. Где живет, чем занимается, чем увлекается. И если внимательно слушать, то можно узнать много полезных технических подробностей. Например, название фирмы, принадлежащей волшебному папочке. А дальше дело техники – найти в сети сайт, электронную почту, написать, а еще лучше показать… Помнишь, ту фотосессию в стиле «ню»?

Я помнила. Перед весной Марина внезапно загорелась идеей сделать откровенную фотосессию, якобы порадовать горячими снимками молодого человека, живущего в другом городе. Я еще восхищалась тем, какая она смелая и откровенная, ходила вместе с ней по магазинам в поисках самого сексуального белья. Хихикала, как дура, когда подруга показывала готовые кадры, в шутку называла ее путаной и заверяла, что парень, которому все это предназначалось, точно не устоит.

В те моменты я и подумать не могла, что это для моего отца. Что Марина показывала мне свои почти обнаженные снимки, цинично забавлялась моей реакцией, а потом отправляла их ему, заранее планируя развалить мою семью.

— Сначала одну фотографию. Самую приличную. Потом другую, — продолжала подруга соблазнительным шепотом, — потом третью. И с каждым снимком все меньше одежды и больше обещаний. И да, у него был шанс остановиться, отправить мой адрес в черный список, но он не сделал этого. Я ставила уведомления о прочтении, и галочка загоралась пости сразу после отправления. Держу пари, твой папочка ждал этих фоток с большим нетерпением. Потом шел домой, к твоей матери, ужинал с ней, ложился в постель, а думал обо мне. Разговаривал с тобой по телефону, а думал обо мне. Представлял…

Меня передернуло.