***

Сетевая инфраструктура настолько большая, что клиника обладает собственной серверной. Туда мы и идем с Кузнецовым. Он идет быстро, я стараюсь не отставать. Нога начинает болеть сильнее. До серверной путь не близкий.

Наверное, я неправильная девочка. Но когда я вижу стойки, провода, мигание огоньков, слышу тихое гудение – у меня от восторга замирает сердце. Да, это сердце – сердце, благодаря которому как часы работает это огромное, сложно организованное медицинское учреждение. Мощное, красивое, сильное сердце.

– Вот, – произносит Кузнецов. Но я уже и сама все вижу.

Разглядываю пустое место в стойке, разъемы, цифры и буквы серийных номеров.

– Теперь больше нет вопросов? – неприязненно цедит Вячеслав.

– К тебе – больше нет. Ключ от серверной отдай.

Он не торопится отдать мне ключ. Упирается ладонью в стойку и наклоняется ко мне.

– У меня есть вопросы.

Ну надо же. Попытка надавить мужским физическим превосходством, и довольно неуклюжая. Вот двухметровый хирург давить умеет. А Кузнецов, наверное, думает, что если я невысокая и хрупкая, то на меня надавить может даже он, со своим средним ростом и не очень впечатляющими плечами.

Это опасное заблуждение.

– Ты хочешь задать свои вопросы прямо здесь, Вячеслав?

– А почему нет? Нормальная обстановка. Интимная.

Я его не боюсь. Кузнецова смешно бояться. Но предчувствие чего-то нехорошего все равно начинает противно жечь где-то в районе желудка. И осквернять серверную скандалом не хочется.

– Говори.

Кузнецов молчит, выдерживая паузу. Я смотрю на стойку, где, судя по вспыхнувшим огонькам, кто-то сейчас дал повышенную нагрузку на систему.

– Как оно – трахаться с гинекологом? Буров знает какие-то особые секретики? – кивает на мои бедра.

Рука моя успевает раньше головы. Кузнецов хватается за щеку.

– Ты распускаешь руки!

– Ты распускаешь язык.

Он смотрит на меня зло, все так же придерживаясь за щеку рукой.

– А ты не знаешь, что говорят у тебя за спиной? Почему тебя взяли на это место?

Да что же у них тут все через одно место?! То люди на работе дрочат, то вариант «через постель» для всех самый популярный. Не клиника, а рассадник помешанных на сексе. Впрочем, версии Кузнецова верить нельзя. Я ничего такого раньше не слышала в свой адрес, а, значит, он может просто пытаться специально меня зацепить.

Протягиваю руку.

– Давай ключ. И советую написать заявление об увольнении.

Ключ падает на пол.

– Не дождешься.

***

На следующий день я получаю нагоняй от Николя – Женька сдала меня, что я ходила серверную. Ник грозится наябедничать шефу, а я обещаю, что больше так не буду. После обеда меня вызывает к себе Буров.

– Вот, ознакомься.

Тон шефа не сулит ничего хорошего. И его можно понять. Если бы кто-то из моих сотрудников написал такой бред, я бы вскипела. Впрочем, это именно мой сотрудник и написал. Это заявление от Кузнецова. И не об увольнении. А о том, что я к нему пристаю и принуждаю к сексуальным отношениям.

По окончании прочтения брови у меня оказываются где-то, кажется, на затылке. Нет, они тут реально помешанные на сексе! Или это от того, что тут главный – гинеколог?

Я не сразу решаюсь поднять взгляд на Бурова. По его лицу понять ничего невозможно. Он поверил? Как в это можно поверить?! Я лично не верю, что это происходит со мной. Опять моя жизнь похожа на дурацкий анекдот. Что ж за период такой…

Я вспоминаю, как гадала, какой Григорий Олегович в трэшевых ситуациях. Это еще пока не трэш, но зато вполне похоже на краш-тест новому начальству. До сегодняшнего дня Буров демонстрировал по отношению ко мне и адекватность, и доверие. Дал карт-бланш, лишний раз не лез.

И вот теперь первая конфликтная ситуация.

Я не понимаю, что мне делать. Оправдываться кажется глупым, потому что для меня ситуация однозначная: все написанное Кузнецовым – бред, это очевидно. Но очевидно ли это Бурову?

– Что делать-то будем, Инна Леонидовна? – тон у Григория Олеговича мрачный. Я делаю глубокий вдох, собираясь со словами: – Понятно, что он идиот. Но, как понимаешь, я обязан на это как-то реагировать.

Глубокий вдох превращается в шумный выдох. Я не ошиблась в Бурове! Все-таки он нормальный мужик.

– Спасибо, – бормочу я. Что-то внезапно расклеилась от реакции Бурова.

– Ты скажи лучше, что ты с ним делать будешь? Под увольнение по статье подводить? Геморрой это, Инна, по опыту знаю.

Я киваю – про увольнение по статье все понимаю. Но у меня словно открылось второе дыхание. Буров мне и в самом деле доверяет.

– Придержите пока у себя, – киваю на заявление. – Сколько сможете. Я разберусь.

Буров тоже кивает.

– Нового найдешь? Тебе без правой руки никак нельзя. Да и парень этот… вроде неплохой спец был. Чего ему крышу накренило?..

Я тоже не понимаю, с чего Кузнецов меня так невзлюбил. Кое-что я узнала в неформальном общении с другими своими сотрудниками, но полной ясности нет. Похоже, это связано с предыдущим ИТ-директором, а так же с собственными амбициями Кузнецова. Но копаться мне в этом совершенно не хочется. Мне нужен адекватный и лояльный помощник, на которого я могу положиться.

– Найду, – отвечаю уверенно. Я даже уже примерно знаю, кому могу предложить эту работу. Проблем с кандидатами у меня не будет, место работы нормальное, платят достойно.

– Ну, давай, – Буров засовывает лист с заявлением Кузнецова куда-то под кипу бумаг на столе. – Только не затягивай.

Не то, чтобы я была очень искушенной во всей это подковерной возне, но выбора у меня нет. Мне надо перехватывать рычаги управления полностью. Я составила примерный план, не идеальный, но вполне рабочий. Выходило по плану так, что без еще одного откровенного разговора с Вячеславом не обойтись.

И тут в мои планы вмешался профессиональный праздник.

Глава 3.

– Ты обязана пойти.

Я и без Женьки уже понимаю это, Буров был безапелляционен. Третье воскресенье июня, день медика, все руководство клиники, включая заведующих отделениями и топ-менеджеров, выезжают на турбазу – праздновать. Правда, выезжают, как умные опытные люди, не в воскресенье, а в субботу. И мне от этой поездки не отвертеться. Потому что я теперь член этой команды.

– Ты же тоже