– Оплачиваю, но сейчас машины сюда заезжают неохотно, – призналась Марина. Летом местонахождение ресторана добавляло своего колорита, а зимой, скорее, доставляло проблемы. И то не все три месяца, а несколько недель, на которые выпадали обильные осадки.

– Ой, а это разве не твой Ромео? – остановилась Лерка, дернув подруг. Сердце у Марины забилось быстрее, дыхание участилось, а воздух отчего-то показался разряженным, дышать стало тяжелее.

– Витя… – прошептала она, не веря своим глазам. Как же радостно было его видеть! Под ребрами сладко заныло, бабочки в животе запорхали.

Шестаков стоял напротив своего джипа в расстегнутой парке, без шапки, словно на улице была плюсовая температура, а не падал снег. Он лениво кликал по экрану телефона, терпеливо ожидая кого-то. Марина сначала подумала, ее ждет, но потом отогнала эту мысль, Витя не знал о «ДаВинчи». Если только кто-то не проболтался… С другой стороны, сейчас она подойдет к нему, и все само собой решится.

И только Марина сделала шаг, как пришло ужасное осознание, впивающееся острыми осколками в грудь. Витя здесь ради этой… проклятой официантки, Маргариты. Непросто же так они оба замерли, разглядывая друг друга.

Глава 08 - Витя

После ресторана приехал домой, плюхнулся на кровать и молча уставился в потолок. В голове так и звучал голос Антона, перед глазами стоял взгляд Риты и проклятый выпускной. Пришло дурное, режущее осознание – я все испортил. Да, в груди до сих пор таилась обида на Романову за ее поступок, за проклятое молчание, которым она от меня отгородилась, разрушив наши отношения. Но что если… что если именно я был тем самым механизмом, который дал сбой?..

После выпускного моя жизнь превратилась в серую кляксу, и я не пытался добавить в нее красок, нет, наоборот, хотел замазать прошлое черным или же стереть навсегда. Однако теперь отчего-то казалось, я делал все неправильно.

Заявление в полицию, родители Акима, больной брат… Твою мать! Чего еще я не знаю и что должен узнать, чтобы научиться жить дальше? Может, Тоха и прав, может, мне реально нужно просто поговорить с Ритой с глазу на глаз, расставить все по местам, закрыть незавершенный гештальт.

Всю ночь я промаялся, раз десять вставал, ходил на кухню, пил кофе и смотрел в окно на блестящие снежинки, что сыпались с неба подобно маленьким звездам. Три года назад, вот также смотря вдаль, я представлял, как мы с Ритой будем жить вместе, снимать квартиру, готовить, ужинать, а потом целоваться до рассвета, пока губы не устанут.

Но реальность такова: живу я один, в светлой однушке, не ставлю елку на Новый год, не делаю салаты и совсем не мечтаю о семье. Да, у нас с Мариной вроде как отношения, вполне себе нормальные, не напрягающие, однако именно сегодня, стоя напротив окна с горячей кружкой кофе, я вдруг осознал, как хорошо, что живу один. Не приходится изображать из себя идиота, пытающегося скрывать за вечными улыбками внутренние терзания.

Утром на пару по английскому я опоздал, вернее, пришел ко второй, бесцеремонно ворвавшись в кабинет с коробкой кокосовых конфет. Англичанка так на меня еще посмотрела красноречиво, явно хотела выдать «не офигел ли ты, мальчик», но тут включилось мое фирменное обаяние:

– Нона Андреевна, а вы уже завтракали? Я все утро провел с мыслями, как было бы неплохо нам группой позавтракать в кафетерии, вместе куда-то выбраться, вот и коробочку захватил с собой.

– Шестаков, я, конечно, польщена, что ты помнишь о моих вкусовых предпочтениях, но в следующий раз, будь любезен, приходи вовремя, – язвительно ответила англичанка, однако коробку конфет забрала. И даже на занятии особо не пытала, обращая внимание больше на девчонок и их не сделанное домашнее задание.

– Ну, Шест, ты мастер, – покачал головой Леваков, когда мы после пары спускались на первый этаж. – Англичанка тебе скоро зачеты ставить будет просто так, за комплименты.

– Учись, пока я жив.

– Мастером по женским вредным сердцам я точно никогда не стану, – закатил глаза Леваков.

– Вопрос практики и желания, ой… блин, – вздохнув, я потянулся за мобильником, который настойчиво вибрировал в кармане джинсов.

– Алиночка? – скривился Антон, хотя прекрасно помнил ее имя. Вообще Тохе мои подружки не нравились, но Марина не нравилась особенно, все ему казалось, что под красивой оберткой скрывается стерва.

– Иди, братишка, я догоню.

Леонова, к моему удивлению, даже не вспомнила, что вчера я технично ее продинамил, притом по всем фронтам. Не приехал в гости, скинул несколько раз вызов, потом и вовсе вырубил трубу. Пусть это было и неправильно, но у меня мысли сбились совершенно в другом направлении, хотелось побыть одному, а как объяснить свое желание девушке, с которой у нас типа отношения, – не знал.

Однако Марина мне этим и нравилась: она не напрягала, не истерила, да, порой была крайне навязчивой, но я легко это списывал. В конце концов, где еще найдешь девушку, которая не устраивает скандалов по мелочам?

Пообещав, что перезвоню, я сходил в столовую, выпил пару кружек чая и стал свидетелем задушевного разговора Левакова с его ненаглядной Снегирёвой. Они едва не съели друг друга по телефону, а меня чуть не стошнило от обилия милоты. Потом, правда, Тоха насел на меня, переключился видать:

– Что там с твоей Ритой, Шест?

– Она не моя, – буркнул я, подперев ладонью подбородок. На календаре середина декабря, скоро Новый год, а настроения ни грамма. Даже гирлянды, которыми украсили столовку, раздражили навязчивыми огоньками.

– Когда планируешь с ней поговорить? У нас еще, кстати, вещи той девахи-официантки остались, помнишь?

– Домой забери их, пусть Юлька тебе устроит аттракцион невиданной щедрости.

– А может, то предсказание оказалось правдивым?* – выгнул бровь Антон, задумчиво покосившись на меня. Я ткнул его в бок, порой он бесил больше любой истеричной девушки. Но в чем-то Тоха был прав, поговорить с Марго надо. Скорее, для себя, личного успокоения, я ж так с ума сойду от неведения.

– Чушь все эти ваши предсказания, – сказал, поднимаясь из-за стола.

До конца пар досидел с трудом, то и дело поглядывал на часы, нервно дергая ногой под партой, а когда нас отпустили, буквально сразу улизнул в холл за верхней одеждой. Думал, поеду в ресторан, выловлю там Романову, и пусть признается во всех смертных грехах. Потом, правда, вспомнил, что сотрудникам вряд