Ее глаза расширяются.

— Ты убьешь его?

— Да. Я, блядь, убью его. — В моей груди разливается тепло, прежде чем я понимаю, что взял ее руки в свои и прижал к своему сердцу. — Я убью его ради тебя.

Кончики пальцев впиваются в мою грудь. Ее глаза закрываются, а когда открываются, их синева становится твердой, как гранит.

— Хорошо.

Мои губы подрагивают. Это моя девочка.

Обняв ладонями мои щеки, она смотрит мне в глаза.

— Будь осторожен, хорошо? Я беспокоюсь о тебе.

— Не волнуйся. Это то, для чего я был создан.

Я должен был сделать это давным-давно.

ГЛАВА 46

Наступает вечер, и я укрощаю перед зеркалом упрямый локон, когда раздается стук в дверь.

Сердце подскакивает. Крутится.

Я смахиваю с глаз прядь своих русых волос, а затем провожу руками по серой толстовке с капюшоном. Мои нервы натянуты, как струна, когда я прохожу через гостиную и открываю дверь.

Джаспер приветствует меня, уперев руки в бедра и переминаясь с ноги на ногу.

— О… Ты не одета. — Он окидывает взглядом мои повседневные синие джинсы и кеды Converse, а затем поднимает его вверх.

Я хмурюсь.

— С чего бы это?

На Джаспере строгий костюм и галстук лазурного цвета с металлическим отливом, что говорит о том, что он ожидал чего-то более официального.

Он прочищает горло и улыбается.

— Неважно. Ты все равно выглядишь потрясающе.

Комплимент бумерангом проносится сквозь меня, как хаотичный пинбол.

Раньше я жила ради его комплиментов, будь то ласковое слово или игривый взгляд. Я наносила любимые духи Джаспера на место чуть ниже уха — нежную смесь медового яблока и нежного пиона. Он прижимался носом к моей шее, вдыхал мой запах, а я смеялась, потому что было щекотно.

Сегодня я не буду наносить духи.

— Спасибо, — бормочу я, не зная, как воспринимать нашу новую динамику. Поколебавшись мгновение, я беру свою сумочку с крючка на стене, и прохожу мимо него. — Куда мы направляемся? В нескольких милях отсюда есть милое кафе с отличным кофе…

— Я заказал столик в «Kaiyo».

Я моргаю, глядя на него, и направляюсь к выходу из комплекса.

— О. Это шикарнее, чем я ожидала.

— Я слышал, там вкусные суши.

Я не должна удивляться, что Джаспер забронировал нам столик в элитном ресторане. Он всегда был чрезмерным. Внешний вид имел значение. Но я не хочу, чтобы у него сложилось неверное представление о сегодняшнем вечере — это всего лишь деловой ужин бывших супругов, запутавшихся в паутине сложной истории, эмоциональных травм и душераздирающего предательства.

Совершенно непринужденный.

— Надеюсь, ты понимаешь, что это не свидание. — Я избегаю зрительного контакта, закрывая за собой дверь. — Независимо от того, как у меня сложились отношения с Эллисон, я бы так с ней не поступила.

Я бы не поступила так и с Айзеком.

Эротические воспоминания всплывают в памяти, утягивая меня все дальше от Джаспера. Чувство вины терзает мое сердце.

Кто мы, черт возьми, такие?

Прошлая ночь была сочетанием стольких вещей: горячего, грязного секса, нежных моментов и с трудом достигнутой близости, важных открытий и путанных прощаний. Несмотря на все то, что мы обсудили, навешивание ярлыков на наши сложные отношения не было одной из тем.

Как ни странно… мне это даже нравится.

И все же я не могу отделаться от ощущения, что чувствую себя дерьмово, когда обгоняю Джаспера, как будто я убегаю от пожара, который сама же разожгла, только чтобы понять, что дым все еще цепляется за меня.

Он догоняет меня, прохладный ветер бьет нам в лицо.

— У нас с Эллисон сейчас немного… напряженные отношения.

Мои туфли глухо стучат по тротуару, а я крепче сжимаю сумочку.

— Напряженные?

— М-м-м… — Он потирает подбородок двумя пальцами. — Я бы не хотел говорить об этом. У меня есть новости, которые могут тебя порадовать.

— Мне хватает веселья в жизни. — В моем тоне звучит все что угодно, только не оно. — Никогда не было лучше.

— Я не хочу, чтобы ты испытывала дискомфорт.

— Это неизбежно, Джаспер. Все в этой ситуации доставляет дискомфорт. — Искренне отвечаю я, пока мы идем через парковку к серебристому Porsche Джаспера.

Ну, почти искренне.

Я воздерживаюсь от того, чтобы сказать ему, что часть дискомфорта связана с тем, как я провела прошлую ночь — потела и стонала в самых разных позах, испытывала боль и многочисленные оргазмы.

Когда мы подходим к машине, я ощущаю легкий запах отбеливателя. Мои инстинкты обостряются, и меня охватывает тревожное чувство. Я оглядываю стоянку.

Я не уверена, что ожидаю найти. Этот запах ассоциируется у меня с Роджером, который встретил ужасную смерть прямо у меня на глазах. Но логика часто затмевается воспоминаниями, которые я хотела бы стереть. Запах отбеливателя возвращает все назад — резкий металлический привкус в воздухе, холодный ужас, скрутивший мое нутро, когда я наблюдала, как Роджер падает, и его внутренности разлетаются по моему лицу, как кровавый дождь.

Я встряхиваю головой, заставляя себя сосредоточиться. Стоянка пуста, и нет никаких признаков того, что здесь кто-то прячется.

Айзек дал слово, что я в безопасности.

Я ему доверяю.

— Ты в порядке? — Джаспер придерживает для меня пассажирскую дверь, его глаза прищуриваются в темноте.

— Да. Я в порядке. — Я сажусь в машину и пристегиваю ремень безопасности, а Джаспер закрывает дверь и садится за руль.

До ресторана двадцать минут спокойной езды.

— Включить музыку? — спрашивает Джаспер, пока мы стоим в пробке.

Я скрещиваю руки и смотрю в окно. Я любила слушать музыку в машине, и он об этом не забыл. Подкасты и аудиокниги были моей палочкой-выручалочкой при уборке и занятиях спортом, но музыку я предпочитала слушать, сидя за рулем. Было что-то такое в ритмичных басах, что заставляло сигналы светофора и сердитых водителей превращаться в фоновый шум.

— Нет, спасибо, — говорю я, понимая, что не слушала музыку с тех пор, как вернулась.

Это похоже на еще один недостающий кусочек прежней Эверли.

Машина Джаспера, как всегда, безупречна. На приборной панели ни пылинки. В ней пахнет маслом чайного дерева и свежей хвоей, пробуждая в моем сознании давно забытые воспоминания: поездки на гала-концерты и фотосессии, путешествия по Неваде, свидания за ужином и битвы покорном в автокинотеатрах.

Другая жизнь.

Прошлая жизнь.

Служащий паркует машину, и мы заходим в тускло освещенный ресторан, где нас ведут к двухместной кабинке. При свете свечей и тихой музыке я чувствую себя неловко,