Меня никогда так не любили.

Уайетт поднимает круглую вазу с пионами. Кончики его пальцев окрасились в ярко-розовый цвет от флористической краски.

― Куда их поставить, принцесса?

Я указываю на другой конец помещения.

― В холодильник.

Жена Дэвиса высовывает свою темноволосую головку из-за стола и берет стеклянную банку, наполненную полевыми цветами.

― Мы принимаем предварительные заказы на это?

Я убираю прядь волос с глаз и прищуриваюсь.

― Теперь да.

Сестра Чарли, Эмми Лу, бежит через весь зал, за ней следует ее муж Джейс. Ее милое личико взволнованно, когда она оглядывает магазин в поисках своих дочерей.

― Боже, куда подевались эти малышки?

― Они у меня, ― растягивая слова, произносит Дэвис, перекидывая одну хихикающую девочку через плечо, а другую держа под мышкой, как багет.

День пролетел как один миг. Я подрезаю кончики букета маргариток, одновременно принимая по телефону заказ на тридцать центральных букетов для праздничного ужина в честь Национального финала родео.

Туристы с Главной улицы заходят посмотреть, что за ажиотаж. Мужья покупают розы для своих жен. Местные жители заходят и делают заказы. Я распаковываю коробку с вазами ручной работы местных мастеров. Мой отец и Макс связываются со мной по FaceTime, и я провожу для них виртуальную экскурсию по магазину. Фэллон раздает цветочные короны каждому новому покупателю. Мы распродаем сначала ранункулюсы, потом лилии.

Наконец, около шести часов, магазин пустеет. Чарли запирает дверь и переворачивает табличку с надписью «закрыто». Он хлопает в ладоши, звук громкий и победный, и зал взрывается радостными возгласами.

― Все, закрылись, ― объявляет он, но улыбается.

― Ты проделала потрясающую работу, ― говорит Фэллон, подходя ко мне. Она прижимает меня к себе, и я крепко обнимаю ее в ответ. Когда я отпускаю ее, она кладет руку мне на плечо, чтобы не упасть. Она все еще не может держать равновесие из-за своей хромоты. Уайетт наблюдает за нами горящим взглядом со своего места в другом конце комнаты.

― Спасибо, ― шепчу я, улыбаясь ее словам.

Фэллон ругается.

― Черт. Руби, богом клянусь, если ты заплачешь…

Смеясь сквозь слезы, я осматриваю цветочный магазин.

― Спасибо всем. ― Мой голос дрожит, когда я борюсь с эмоциями и прижимаю руки к груди. ― Без вас я бы не справилась.

В этой большой, суровой семье часто ворчат и пожимают плечами. К настоящему времени я к этому уже привыкла.

Моя семья.

― Черт возьми, мы еще не закончили. ― Услышав низкий рокочущий голос Чарли, я поворачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом. ― Я все еще ищу самый яркий цветок в округе.

Мой пульс учащается, а в животе разливается тепло. До сих пор не укладывается в голове, как сильно я его люблю. Какой он красивый, со своей темной бородой и в поношенных синих джинсах. Эти пыльные сапоги, яркая пряжка на ремне и черная футболка только дополняют фантазию.

Мой вечный ковбой.

Влюбиться в него было самым лучшим риском, на который когда-либо шло мое сердце.

Я лучезарно улыбаюсь.

― Я думаю, у нас есть георгины в холодильнике.

― Нет, ― отвечает он, опуская свои большие руки мне на плечи и целуя в губы. ― Ты, подсолнух, это ты.

― Видишь? Я была права. Цветы нужны всем. ― Я хихикаю, наслаждаясь гордостью и любовью в его глазах. ― Я думаю, это вычеркивает счастливое число тринадцать из нашего списка дел.

Он запрокидывает мою голову назад, завладевая моими губами. Я прижимаюсь к его мускулистому телу, и он проводит рукой по изгибу моего бедра, чтобы сжать ягодицы. Его взгляд темнеет в той первобытной манере, которую я так люблю.

― Мы еще не закончили праздновать. Еще нет.

― Сначала нам нужно прибраться, ― шепчу я, больше всего на свете желая раздеться догола с Чарли в подсобке.

Форд победоносно поднимает метлу.

― Давайте закажем пиццу.

― Пиццу? ― Жена Форда внезапно приподнимается на диване. Ее сонные глаза распахиваются. В ее светлых волосах запуталась гипсофила. Я настояла, чтобы у всех, кто сегодня работает, были венки из цветов. ― Пожалуйста, давайте закажем пиццу.

Чарли усмехается.

― Накорми свою женщину, Форд.

― Пошел ты, ублюдок, ― рычит на него Форд, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать жену.

Дэвис достает из холодильника упаковку «Миллер Хай Лайф». Эмми Лу следует за ним с двумя бутылками шампанского в руках, близнецы идут за ней по пятам.

Хлопают пробки. Разливаются напитки. Цветы убирают. Раздается смех. Откуда ни возьмись, возвращаются Форд и Джейс с пиццей. Фэллон бьет Уайетта гвоздикой по лицу, и сразу же начинается перепалка.

Со слезами на глазах я прижимаю руки к своему колотящемуся сердцу. На душе у меня так светло, так воздушно, что я могла бы воспарить в космос.

Это то, что я должна дарить своему сердцу.

Радость, солнечный свет и цветы. Я никогда не надеялась на такое счастье.

Но как я могла сомневаться, что с Чарли у меня будет бы что-то меньшее? Он превратил каждый день нашей совместной жизни в день подсолнуха. Благодаря ему сбываются мои самые смелые мечты.

Взяв меня за руку, мой муж уводит меня от толпы. Не говоря ни слова, я следую за ним, пока он ведет меня по коридору в наш офис. На его лице читается смесь гордости и удивления, когда он смотрит на меня. Я наклоняю голову.

― Что?

— Ты потрясающая. ― Он притягивает меня к себе, и я растворяюсь в нем. ― Это. Все это. Ты сделала это, малышка.

― Без тебя я бы не справилась. ― Я провожу рукой по его теплой широкой груди. ― Ничего из этого не стало бы реальностью, если бы не ты, Чарли.

Он сжимает мое запястье своими огрубевшими пальцами. На долгое мгновение воцаряется тишина.

― 120, ― недовольно бурчит он.

Я поджимаю губы.

― Ковбой.

Я люблю его за заботу обо мне, за то, что он беспокоится о моем сердце. Когда я просыпаюсь посреди ночи, уютно устроившись рядом с Чарли, его рука всегда лежит на моем сердце. Оберегает меня.

После участия в программе, после катетерной абляции, которая восстановила ритм моего сердца, мои приступы стали редкими. Обычно я теряю сознание всего два раза в год, в слишком стрессовых ситуациях. Все еще есть вероятность, что учащенное сердцебиение вернется, но я проживаю каждый день с благодарностью. Это не значит, что я