Маша Малиновская
Милфа
1
— В этой юбке ноги хер раздвинешь. В следующий раз просто порву её и домой поедешь с голой жопой.
Крепко сжимаю зубы, когда чувствую, как ладонь мужа оглаживает мою задницу и ныряет вниз и глубже, к самой промежности. Комок тут же подкатывает к горлу, и всё, чего мне хочется, буквально до дрожи, это тут же смахнуть с себя невидимый след его прикосновения.
— Рома, — шиплю сквозь зубы, ощущая, как кончики пальцев немеют от напряжения. — Ну не здесь же.
— А в чем проблема, Лиль? — муж выгибает бровь, проходясь по моей груди собственническим взглядом. — Разве плохо, что я хочу свою жену?
— В том, что мы у тебя на работе.
И в том, что ты час назад трахал на этом самом столе свою шлюху-секретаршу.
И да — мне это известно.
Сообщили сердобольные сочувствующие. И даже фото прислали.
Да только опоздали они. Я и так в курсе. Уже неделю как. И Роман тоже в курсе, что я знаю, только это его особо не заботит.
Он так и сказал, что на развод я могу не рассчитывать.
Его заботит репутация хорошего семьянина — примерного мужа и отца, потому что на том посту, который он занимает, это хороший тон. Благополучная картинка.
Поправляю платье и отхожу на пару шагов, наблюдая, как Роман застёгивает голубой китель и проходит в свое кресло, а потом разваливается в нем. Сердце бьётся глухо, будто ему тесно в груди. В горле першит горечь.
— Так что скажешь? — спрашиваю, внимательно глядя на него. Всё, чего я хочу — поскорее уйти отсюда.
— А что тут сказать? — пожимает плечами, равнодушно посмотрев на коробку. — Выбрала и выбрала. Оставляй.
— И это всё? Дома ты это сказать не мог? — складываю руки на груди, но это скорее попытка закрыться, спрятаться от него и его прожигающего взгляда. — Мне обязательно надо было заезжать сюда? Я в пробке минут сорок проторчала.
— А ты разве куда-то опаздывала? — прищуривается, и мне приходится вдохнуть поглубже, чтобы не показать раздражение.
Через два дня мы едем к его матери на юбилей, и мне нужно было выбрать подарок. Я выбрала, сделала заказ, но Роме вдруг понадобилось взглянуть на него, чтобы одобрить.
— Да, мне нужно было заехать на работу, но теперь я не успеваю.
— А вот нехер тебе на той работе делать, Лиля. Я давно говорю, занимайся домом. Лишний раз мужу внимание сможешь уделить.
— Мой муж и так не обделён вниманием, — роняю, не сдержавшись, а он в ответ вскидывает на меня глаза и впивается взглядом, прожигая насквозь.
Вижу, как его лицо мрачнеет, а на скулах дёргаются желваки, но тут в дверь тихо стучат, и через секунду раздаётся сладкий голосок его секретарши, от которого меня передёргивает.
— Роман Сергеевич, там из следственного звонят. По делу Соломовского. Что ответить? — говорит, потом хлопает наращенными ресницами и блядски облизывает накачанные губы.
— Переведи на меня через минуту, Таня.
Зачем я приезжала? Так и не поняла.
Чтобы встретиться нос к носу с его любовницей?
Чтобы он унизил меня ещё сильнее?
— До вечера, Лиль, — переводит глаза на меня, когда секретарша, мазнув по мне взглядом, прикрывает дверь. — И, будь добра, приготовь ужин. Ты же знаешь, как я не люблю покупную еду.
Поджимаю губы, сухо прощаюсь и иду к выходу. Когда прохожу через приёмную, в спину слышу слащавое “До свидания, Лилия Андреевна”.
— До свидания, Татьяна, — холодно бросаю через плечо этой рисованной кукле и спешу скорее оказаться подальше.
Захожу в лифт и наконец выдыхаю, прикрыв глаза. Пальцы дрожат, и приходится сжать их, воткнув ногти в ладони до боли.
Хочется завыть от безысходности.
Но я не могу. Не могу и слова лишнего сказать. Сын поступает в этом году. Уже документы поданы. Если посмею дёрнуться, Рома сделает так, что Костя не только в Академию внутренних дел не поступит, но и в самое занюханное училище. И плевать Роману, что он его отцом считает.
На улице свежий прохладный воздух ударяет в лицо. Вдыхаю его полной грудью в надежде, что кислород поможет успокоиться. Быстро иду к своей машине и лишь в закрытом пространстве салона наконец немного расслабляюсь, положив ладони на руль.
В груди горит от боли и непонимания.
Почему всё так происходит?
Измена Романа в голове не укладывается….
Как он мог?
Почему он считает, что я должна заткнуться и терпеть его измены?
Почему моя собственная мать думает, что жертвовать таким успешным браком с прокурором из-за глупостей (глупостей?!) — идиотизм?
Да даже мой сын и тот не на моей стороне — я это чувствую. Недавно я в сердцах высказалась, а он вяло ляпнул что-то вроде “не драматизируй, мам”.
Делаю глубокий вдох и поворачиваю ключ зажигания. В офис я уже точно заехать не успею, к сожалению.
Выезжаю на дорогу и еду в ближайший супермаркет. В холодильнике продуктов почти нет — нужно купить и для ужина, и в запас кое-что. Но едва подъезжаю к парковке, звонит Рома.
— Лиля, ужин готовь на четверых. В город приехал мой брат, они с сыном придут на ужин и на ночь останутся.
Супер. Ещё и родственничков его обслужить надо. Делать вид, что я любящая жена в то время, как у самой нутро выворачивает.
— Я думала, твой племянник учится в Китае.
— Это старший, от его первой жены. Он закончил университет и решил переехать сюда, ближе к морю. Как раз и познакомишься.
2
Ставлю пакеты с продуктами на кухонный стол и прикидываю объём работы. У меня всего два часа.
Дом пуст, тихо, и эта тишина обрушивается, давит. Последнюю неделю, после того, как узнала, что Роман мне изменяет, я словно чужой себя в собственном доме чувствую. Лишней.
Раскидываю пакеты, сортирую покупки. Холодильник презрительно моргает светодиодной лампой, словно укоряя меня за то, что долго тянула.
Овощи — сюда, мясо — туда. Всё по плану. Угодить, чтобы не было лишних поводов для скандала.
Режу овощи. Нож скользит по доске, ровные кусочки падают в миску. С каждой нарезанной морковкой, с каждым движением мои мысли возвращаются к тому, что творится в голове.
Почему я должна вот так?
Снова и снова терпеть?
Лицемерно улыбаться, обслуживать его родственников, пока внутри всё кричит от боли?
И почему я боюсь что-то изменить?
Я же не
