Николь С. Гудин
Мистер Март
Глава 1
Люк
Я смотрю на Мию, когда Троя начинают опускать в холодную твёрдую землю.
Я никогда не видел женщину настолько разбитой, как сейчас, а я видел многих. Больше, чем любой мужчина должен видеть.
Она сжимает своего новорожденного сына, словно спасательный круг, пока окончательно прощается со своим мужем и любовью всей своей жизни.
Горе — это цена, которую ты платишь за любовь.
Рыдания ломают её маленькое тело, и я начинаю беспокоиться, что она уронит Джо — крошечного малыша моего лучшего друга, с которым у него никогда не представится возможности встретиться.
Он был в таком в восторге, что станет отцом. Он любил Мию так, как я не видел никогда, и так же любил малыша, растущего внутри неё.
Они были той парой, на которую ты не можешь насмотреться, потому что, когда они смотрели друг на друга, в их глазах можно было буквально увидеть любовь.
Я знал их обоих со средней школы. Они были маленькими влюблёнными, а такая любовь может и не встретиться в жизни дважды. Черт, я не сумел найти что-то подобное даже один раз.
Именно это меня большего всего пугало, я думаю… что Мия никогда не найдёт такого счастья снова, а Джо вырастет без такого отца, которого заслуживает.
Мне ненавистно думать, что они навсегда останутся одни.
Я ловлю взгляд Мии и смотрю, как дрожит её нижняя губа, когда все, что она знала, исчезало из её жизни.
Она смотрит прямо на меня, но кажется, будто прежде всего она смотрит сквозь меня.
Я знаю, она не винит меня, но не могу осуждать её, если она бы так и считала. Я не смог спасти её мужа, когда его принесли ко мне, а должен был. Больше всего на свете я хотел бы, чтобы у меня получилось.
Я бы отдал все что угодно, чтобы меня поразила та шальная пуля вместо него. У меня не было ничего и никого, кто бы оплакивал меня так же глубоко, как Мия оплакивала Троя. Дома его ждал целый мир.
У него было всё, что он когда-либо хотел, и чтобы заполучить всё это, ему оставалось всего лишь несколько дней.
Он уходил. Мы оба уходили. Он — чтобы стать отцом, а я — чтобы начать заниматься другим делом… и жить другой жизнью.
Мы оба хотели жизни вне армии.
Мы были так близко.
Он должен был быть здесь, когда Мия рожала. Вместо этого его тело в ящике плыло домой с другого конца мира.
Я не знаю, как Мия справится без него. Он — это все, кого она знала долгое время.
Я в курсе, что она привыкла подолгу жить без него, когда нас перебрасывали то туда, то сюда. Но сейчас все по-другому. В этот раз он не вернётся.
До самого своего последнего вздоха единственное, о чем он беспокоился, были его семья — его жена и ребёнок.
Я пообещал человеку, которого уважаю куда гораздо больше, чем себя, что буду заботиться о ней и об их сыне до тех пор, пока они будут нуждаться во мне. Неважно, как долго им нужна будет моя помощь.
Я, может, и не смог спасти ему жизнь, но могу сдержать своё слово. Я могу посвятить свою жизнь им.
Я могу сделать это для него.
Я никогда не нарушаю обещаний. Не собираюсь начинать и сейчас.
Я опускаюсь рядом с глубокой тёмной ямой после того, как все ушли, и шепчу в темноту:
— Я позабочусь о них, Трой, я обещаю тебе.
Глава 2
Люк
Два года спустя
Я сел на нижнюю ступеньку и вытер пот с бровей.
Клянусь, это самый жаркий день за весь год, и провожу я его, толкая по периметру газонокосилку.
— Вот.
Я испугался. Даже не услышал, как она подошла.
Мия протягивает мне стакан своего домашнего лимонада.
Я с благодарностью беру его и выпиваю залпом.
Она садится рядом со мной, и в этот момент её загорелая нога касается моей.
На ней надеты самые короткие шорты, которые только можно представить, и крохотный топ.
Я знаю, ей не нравится носить так мало одежды, но зной есть зной. Даже Мия не может спрятать себя под одеждой в такие температуры.
Она улыбается и поднимает кувшин, чтобы узнать, нужно ли мне ещё.
Я охотно киваю. Лимонад Мии — мой самый любимый.
— Знаешь, ты не обязан продолжать косить. Я могу пригласить кого-нибудь или сделать сама…
На этот раз я выпиваю пол стакана и усмехаюсь, вытирая рот.
Эта газонокосилка легко может весить больше неё, так что я сильно удивлюсь, если ей удастся протолкать её целый час. И пока будет стоять этот вопрос с «приглашением кого-нибудь», я буду тем парнем, кто будет косить для них лужайку.
Этот разговор не новый, мы проводим подобные обсуждения как минимум каждые две недели. Ещё мы разговариваем о многом другом. Неважно, чиню я ей вещи, выкидываю мусор, кошу лужайку или чищу водосток, но она всегда чувствует себя бессмысленно виноватой.
— Ты ведь знаешь, мне не трудно, Мия.
Я толкаю её коленом, и она застенчиво улыбается.
— Может ты хотя бы позволишь мне заплатить тебе? — с надеждой отвечает она.
Я закатываю глаза. Другой день, а всё тот же разговор.
После чего заглатываю остатки напитка и поднимаюсь на ноги.
— Что я сказал тебе вчера?
— Что никогда не возьмёшь с меня деньги, — ворчит она.
Я не возьму у неё ни цента. Она хорошо справляется финансово, но теперь она одна. Троя больше здесь нет, чтобы решать их финансовые проблемы.
— А где Джо? — спрашиваю я, одновременно вытирая футболкой лицо.
— Я только что уложила его спать.
Она так мило улыбается при упоминании своего сына, и я благодарю Бога ещё раз за то, что он у нее есть. Если не Джо, не знаю, как Мия пережила бы последние два года.
По правде говоря, я не уверен, смог бы справиться без него.
— Скажи ему, что я загляну к нему позже, хорошо? — отзываюсь я, поворачиваясь и толкая косилку.
— Ты ведь придёшь ещё на ужин? — спрашивает она.
Я прихожу на ужин каждые вторник и пятницу, она знает это, однако каждую неделю спрашивает об этом.
Я не пропускаю ужин с тех пор,
