Мы вместе прошли мимо старого крыла Ливи. Я отвернулся – все, лишь бы не так больно ударило. Все, лишь бы защитить себя от грозящих воскреснуть воспоминаний. Я держал их под замком, но теперь чудовище билось о череп, трясло клетку. Оно жаждало искупления.

Не сейчас, друг мой. Твое время еще придет.

Смерть Ливи напомнила мне о том, что вторых шансов не существует. Нельзя отмотать время назад. Нельзя вернуться назад и все исправить. У тебя есть лишь один шанс, и я решил воспользоваться им. Сыграть в долгую игру.

Я опоздал, и у меня даже не было приличного оправдания.

Чем дальше проходил я в старое крыло Ливи, тем сильнее на меня давило. Я сжал руки в кулаки, и Линч остановился перед кабинетом медсестры.

– Ее зовут Мия. Она не знает, что я ее отец, – предупредил он шепотом. – И я предпочту, чтобы так оно и осталось.

– Понимаю, – подчинился я.

Ливи была моей сестрой, и я бы предпочел, чтобы она была жива. Но мы не всегда получаем того, чего хотим.

Дверь открылась. Мы прошли внутрь.

Мия лежала там, одна, немного пришибленная, с телефоном в руке. Бровь ее пересекала длинная царапина. Губы обветрены и разбиты. Карамельно-карие глаза изучали меня, ждали моей реакции. Я старался не забывать о том, что это дочь Линча, и меня все это не должно волновать, но зверь при виде нее присмирел. Девушка пугала и его тоже. Я опустил глаза в пол, чтобы она не разглядела, что творит со мной ее взгляд. Пока я сам не пойму, что же это.

Линч заговорил первым и представил меня. Я молча стоял рядом.

Она спросила о подруге, а потом начала предъявлять требования. Даже засомневалась, а стоит ли Линчу оставаться на его месте. Я посмеялся – про себя, конечно.

Эта девушка была бурей. Я тут же захотел узнать о ней все. Как она смогла утихомирить гнев, который я месяцами старался изгнать из себя?

Увидев записанное Мией видео, чудовище во мне проснулось.

– Не против, если я задам несколько вопросов? – спросил я, убрав телефон в пакет для доказательств.

Мия, несмотря на ситуацию, внушала уважение. Когда она смотрела на меня, она будто бы смотрела сквозь меня. Ее глаза словно оскверняли меня, обыскивали на предмет ношения незаконного оружия… и снесли все мои стены. Ей хватило одного взгляда. Я должен был узнать о ней больше. Должен был узнать, почему взгляд у нее такой же разбитый, как был у моей сестры. И почему она здесь, а сестра моя – нет? Как Мия так хорошо продержалась?

Она смогла поведать свою историю, проронив всего несколько слезинок. Впечатляет – особенно с учетом того, что это мне приходилось останавливать ее, прикрывать глаза и готовиться к худшему. Каждая похожая деталь – как удар под дых. Она упомянула дядю и то, что он с ней делал. Рассказала о матери и о том, как она ее оставила. И как единственная семья, что у нее осталась, отправила ее в Долор.

Мы с Мией были одинаковыми – не считая того факта, что она уничтожала внутренний гнев одним своим присутствием.

Я вернусь, Мия.

Мы попрощались, и когда я собрался уйти, она схватила меня за руку.

Я замер. И чудовище тоже. Я никогда не чувствовал такой тревоги… а потом смог посмотреть ей в глаза.

– Мне жаль твою сестру, Итан. Она бы тобой гордилась, – сказала Мия и сжала мою руку.

Тогда-то я все и понял. Мне нужно пересмотреть свои планы.

Ради Ливи. Ради Мии. Ради справедливости.

– Почему вы не хотите, чтобы она узнала? – спросил я Линча, когда мы вернулись в кабинет.

Я откинулся на спинку стула и устроил локти на подлокотниках, прижав указательные пальцы ко рту. Линч бездумно катал меж пальцев ручку, глубоко задумавшись. Наверняка о том, какую версию хотел сообщить мне.

Ну давай же, Линч. Пусть я ужасный брат, но ложь учую за милю.

– Она умная, – наконец произнес он.

Правда.

– Она использует это против меня. Я расскажу ей, но лишь в самый последний день. И тогда она сможет выбрать, хочет ли принимать правду. Тогда я больше не буду директором ее школы, и это не должно повлиять на ее решение. Она должна захотеть видеть меня в своей жизни.

Я откинулся назад и почесал челюсть.

– И давно вы знаете? – спросил я и положил руки на подлокотники. – Что она ваша дочь. Давно?

Где вы были, когда ее дядя насиловал ее? Где были, когда мать ее покончила с собой? Где провели последние девятнадцать лет ее жизни? Какое у вас, черт подери, оправдание? Такое же, как и у меня?

– Восемь месяцев, – фыркнул Линч. – Брюс, ее отец, позвонил мне восемь месяцев назад. Рассказал о том, что случилось с ее матерью, бросил на меня всю эту катастрофу и признался, что у меня есть дочь. Он сказал, что Мие нужна помощь. Я сначала не поверил ему, но потом он послал мне оригинал свидетельства о рождении. И когда она приехала… мы взяли у нее кровь для анализа.

Он бросил ручку на стол.

– Она моя, Итан. Та маленькая девочка? – Он указал наверх, туда, где лежала Мия. – Она – моя дочь. И только тебе я могу доверить ее защиту. Бог свидетель, Ливи прошла сквозь ад, и мне жаль, что все так случилось. Знаю, мне нужно было проведать тебя после ее смерти. Мне стоило быть рядом. Но я этого не сделал. Я боялся посмотреть в лицо своим неудачам. Я не могу позволить, чтобы то же произошло с Мией. Ты ведь это понимаешь? Только ты сможешь выполнить эту работу. Присматривай за ней. Следи за каждым ее шагом.

Линч совсем отчаялся. Но и я тоже.

– Я это сделаю.

Я присмотрю за Мией. Сделаю то, что не смог сделать для Ливи. С ней ничего не случится. Но в то же время я учиню в этом заведении форменный ад и уничтожу всех тех ублюдков, которые изнасиловали и убили мою младшую сестру.

В полиции сказали, что она повесилась. Но глубоко внутри я знал правду. Ливи никогда бы не оставила Томми одного. Никогда бы не убила своего ребенка. Ливи никогда бы не оставила меня.

Но все это – лишь предположения.

А что насчет суровой правды? Я первым прибыл на место. Факты кричали на меня с пола ее комнаты. Ливи не хватило бы роста. Ей не хватило бы силы для