— Я уже всё придумала, — призналась я.

Зря муж предлагал цветы или снежинки, мне хотелось молний! И побольше!

— Как ты себя чувствуешь? Не тошнит? — он ласково погладил мой живот.

— Нет, всё хорошо.

Беременность протекала нормально, но я изо всех сил тормозила её развитие. Во-первых, наслаждалась. Во-вторых, боялась неопределенности будущего. В-третьих, оттягивала момент, когда большой живот начнёт мешать работе и придётся уехать из части.

Несмотря ни на что, рядом с Кимом я чувствовала себя в безопасности. Домой вернуться не могла по понятным причинам, а жить в семейном имении Блайнеров, да ещё в одиночестве, не хотела категорически.

Да и потом, никакого вреда ни мне, ни детям отсрочка не наносила. Напротив, я только сильнее проникалась материнством, каждое утро засыпала с рукой на животе, переполненная восторгом и нежностью. К детям и немножечко — к их несносному отцу, не упускающему случая меня поддразнить.

Когда я вставила ногу в голенище сапога, по зданию пробежала дрожь.

— Началось! — выдохнул Ким и объявил тревогу.

Месяц спустя (продолжение)

По комнате разошлись крошечные молнии, пронзившие пространство.

Зов командора встряхнул часть, и за окном тут же взревело несколько маголётов. Из зауженных окон-бойниц было видно, как в воздух поднимаются боевые звенья одно за другим.

На укрытый металлическим каркасом плац высыпали воины с толстыми щитами в руках — защитой от ядовитых игл. Ещё ни одна тварь не вылезла из норы, а бойцы уже построились черепахой и ждали, готовые кромсать врагов на части.

Ким коротко чмокнул меня в скулу и рванул к выходу на плац. Я заперла внешние ставни, открыла и закрепила створки окон в кабинете, а затем метнулась в медблок проверять медикаменты: противоядия, обезболивающие, бинты. Патр поставил на рабочий стол металлический лоток и залил инструменты стерилизующим зельем. Грудастая Бронна выхватила из шкафа чистые халаты с фартуками и принесла нам. Хоть какой-то от неё толк!

Дрожь земли усиливалась, а вместе с ней нарастала бешеная тревога в душе. Мне было страшно, как никогда в жизни. Я едва обрела счастье, только распробовала его вкус, а теперь могла в одночасье всё потерять. Горько пожалела, что не сказала мужу, как сильно успела его полюбить.

Закрыла глаза и молча взмолилась: «Геста, сбереги его! Не дай ему погибнуть! Я согласна на всё — только защити Кима!».

Но Геста уже скрылась за горизонтом, уступив права новому дню.

— Патр, Бронна, отправляйтесь к выходу на плац. Раненых доставят через ту дверь, — распорядилась я. — Если что — свистите!

Целителям выдали специальные свистки, при необходимости их тонкая трель звала на помощь и защиту. Ким не зря гонял всю часть последние недели — теперь все знали что делать. На лица бойцов суровыми печатями легла решимость, и через забранные выпуклыми решётками узкие окна медблока было видно пехотинцев, что ощетинились острыми кевредовыми копьями и длинными мечами с зеленоватым отливом.

Ким рассказывал, что этот сплав лучше других проводит магию. Мало воткнуть оружие в тонкое сочленение между сегментами брони твари — нужно ещё успеть ударить разрядом убийственной силы. Сейчас острия переливались на свету и вспыхивали то искрами, то молниями, то ледяными бликами в зависимости от магии воина.

В воздухе над частью хищными разноцветными птицами кружили бипланы, и гул шёл одновременно с неба и из-под земли.

Как только солнце выплыло из-за горизонта и окрасило авиабазу в нежные персиковые цвета, защитный каркас над плацем вспыхнул розовым золотом. Толстые щиты и доспехи замерцали в рассветных лучах. Опытные бойцы напряжённо замерли в блеске утреннего Солара, и в их рядах ждал боя мой — самый особенный и важный — но среди одинаковых кирас и шлемов не получалось найти его взглядом.

Наконец жирная, сырая после дождя почва вспучилась совсем близко к плацу, буквально в тридцати шагах. Словно землю тошнило огромными чёрными членистоногими. На свет показались клешни кантрада, и в это же мгновение на него сверху со свистом упала первая бомба.

Ослепительная вспышка и яростный грохот ознаменовали начало боя. Я успела прикрыться толстой створкой. Открытые окна с калёными стёклами не пострадали от ударной волны — как и предсказывал Ким.

Взрывы вспыхнули зарницами и зазвучали оглушающей канонадой, здание штаба вздрагивало и тряслось, но держало удар. За первой волной пошла вторая, безумной какофонией прокатилась по части, раздались крики, и внезапно стало тихо — маголёты ушли на новый круг.

Я приоткрыла створку и осторожно выглянула наружу — по каркасу над плацем лез небольшой кантрад, и ему в брюхо вошло сразу несколько копий. Из норы позади него выползал гигантский телифон с толстым, надутым от обилия ядовитых игл брюхом. Я мгновенно собрала силу в заклинание, как показывала Кайра, и жахнула по твари летучим параличом.

Ни на что не надеялась — просто увидела, что туша кантрада загораживает обзор бойцам, и они даже не знают, какая угроза ползёт следом.

Ослепительно яркий сгусток магии вылетел из бойницы и по широкой дуге впечатался в хитиновый бок. Тварь нелепо замерла и застряла в норе. На неё сверху тут же посыпались снаряды, а я снова спряталась за створкой.

Если Ким увидит меня, то… отошлёт прочь.

И это было страшнее, чем ранения, выговоры или новые атаки тварей.

Волны взрывов прокатывались одна за другой. Патр и Бронна втащили в блок первого раненого бойца — и нам стало не до боя. Из рассечённого бедра толчками выплёскивалась кровь, и я мгновенно впала в рабочий транс.

Раны, ожоги, тупые травмы… Размозжённые конечности, нашпигованные ядовитыми иглами, торчащие из рассечений обломки костей — я вкладывала в каждого пациента ровно столько сил, сколько требовалось для его выживания. Вылечить можно позже. Сейчас важно, чтобы нас троих хватило на всех. Час спустя собственных сил не осталось — в ход пошёл сначала запас из серёжек, а потом — из штатных накопителей.

Кима не было, и это пугало. Он убит или просто не ранен? Почему тогда не приходит?

Где он?!

Наконец, уже после полудня, затихли последние отголоски боя.

Потный, измазанный чужой кровью Патр внёс в медблок раненого с перебитыми ногами. За ними тянулся кровавый след, а тащить носилки целителю помогал пунцовый от напряжения капрал Тоулайн.

— Где командор? — требовательно рявкнула я на капрала.

— Снаружи, — вздрогнул он. —