Мы гораздо больше говорили о том, что он делал за три месяца своего отсутствия, о людях, которых он видел, о комнатах, которые снимал, о том, что одиночество, которое он испытывал, было не меньшим, чем раньше, но на этот раз все было по-другому. Он пришел к выводу, что разница заключалась в том, что он наконец обрел себя и оказался способнее, чем думал.

– Мне нужно получить права, – сказал Арчер за ужином.

Я кивнула и вздернула бровь:

– Да, знаю, водитель-нелегал.

Он улыбнулся, не отрываясь от еды.

– Если Трэвис поймает меня, то запрет в камере и выбросит ключ. – Арчер с любопытством приподнял брови. – Кстати, о Трэвисе. Ты вообще его видела? Он пытался с тобой заговорить? – На его лице отразилась настороженность.

Я покачала головой.

– Несколько раз, но я его избегала. Я была холодна, и он не настаивал. И о Виктории Хейл ничего не было слышно.

Арчер секунду изучал меня, а затем кивнул.

– Я оставил тебя расхлебывать всю эту кашу и сожалею об этом. Тори ненавидит меня, а не тебя. Я подумал, что, если я уеду, тебе, наверное, будет легче и в этом отношении, – он на секунду отвел взгляд, а затем снова посмотрел на меня. – Я собираюсь поговорить с Трэвисом и Тори. Я хотел спросить, может, ты сходишь со мной, чтобы перевести то, что я буду говорить?

Я удивленно уставилась на него.

– Конечно, Арчер. Но что именно ты собираешься им сказать?

– Бри, я подумываю о том, чтобы стать владельцем земли… города, – он пристально смотрел мне в глаза, ожидая моей реакции.

Несколько секунд я таращилась на него, разинув рот.

– Ты к этому готов? – прошептала я.

– Не знаю, – ответил он, и его вид снова стал задумчивым. – Может, и нет… Но я чувствую, что смогу это сделать. Чувствую, что, возможно, в этом городе найдется несколько человек, которые мне помогут: Мэгги, Норм, Энн, Мэнди… и другие. И это изменит ситуацию. Это заставляет меня думать, что я должен хотя бы попытаться. – Он откусил кусочек и продолжил: – Мои родители совершали много ошибок, вплоть до самого конца. Но они были хорошими людьми. Любящими. Мой дядя Маркус не был хорошим человеком, и Трэвис по большей части тоже вызывает сомнения. И Виктория – худшая из них. Они не заслуживают победы. Может быть, я тоже не заслуживаю, но что, если заслужу? И одна только эта возможность заставляет меня захотеть попробовать.

Я потянулась и схватила его за руку, в крови забурлила гордость.

– Что бы тебе ни понадобилось, я с тобой. Что бы это ни было.

Он улыбнулся, и некоторое время мы ели в тишине, пока я не вспомнила о звонке детектива в день парада. Когда я рассказала об этом Арчеру, он выглядел обеспокоенным.

– Выпущен под залог? Ты в опасности?

Я покачала головой.

– Нет-нет, не думаю. Он и понятия не имеет, где я, и окружен адвокатами. Полиция знает, кто он такой. Просто… разочаровывает, что весь процесс занимает так много времени. Мне хочется, чтобы все это поскорее закончилось, а теперь, вероятно, будет большой судебный процесс… Придется вернуться в Огайо… – Я снова покачала головой.

Арчер потянулся и схватил меня за руку, сжал ладонь, выпустил ее и показал:

– Тогда я поеду с тобой. И они осудят его. Все это закончится. А пока ты здесь, со мной, ты в безопасности.

Я улыбнулась, ощущая, как внутри меня все потеплело.

– Я хочу быть только здесь, – прошептала я.

– И я тоже.

Поужинав, мы поехали к Арчеру и остаток ночи и большую часть следующего дня провели в постели, заново открывая для себя тела друг друга и наслаждаясь общением. Мы были счастливы. Будущее казалось светлым, мы были полны надежд, и мир вокруг был прекрасен.

Следующим утром я проснулась пораньше и с трудом оторвалась от спящего Арчера, нежно поцеловав его на прощанье. Он протянул руку и привлек меня к себе, но я громко рассмеялась, и он сонно улыбнулся. Мое сердце дрогнуло от трогательной красоты этой утренней улыбки. Я откинулась на спинку кровати и сказала:

– Оставайся здесь. Я вернусь, как только смогу.

Он тихо усмехнулся, приоткрыл один глаз и кивнул. Я снова рассмеялась, встала и решительно направилась к двери, пока окончательно не решила забить на работу.

Выходя из комнаты, я еще раз обернулась, чтобы посмотреть на него. Арчер снова улыбнулся мне, поднял руки и жестами показал:

– Бри Прескотт, ты делаешь меня таким счастливым!

Я остановилась в дверях, наклонила голову и улыбнулась в ответ. Что-то в этом моменте казалось мне очень, очень важным. Что-то подсказывало мне остаться здесь и впитывать его, дорожить им. Я не понимала, почему на меня нахлынуло это чувство, но прислонилась головой к дверному косяку и с минуту смотрела на Арчера.

– Я собираюсь и дальше делать тебя счастливым, Арчер Хейл, – после этих слов я улыбнулась и вышла за дверь.

Мы договаривались встретиться в закусочной до ланча – как раз перед тем, как начнет собираться толпа клиентов, – поэтому я знала, что скоро увижу его и мне не придется слишком сильно скучать.

В то утро в закусочной было очень оживленно, и несколько часов пролетели незаметно. Примерно в десять сорок пять я приготовила последний фирменный завтрак и начала торопливо прибираться.

– Эй, Норм! – окликнула я. – Как продавались пирожные «Красный бархат», пока меня не было?

Я испекла целую порцию в канун Нового года, перед тем как уйти из закусочной. Боже, казалось, это было миллион лет назад! Я покинула это место, всей душой тоскуя по Арчеру, и вернулась, оставив его в постели. Мой сильный, красивый, безмолвный мужчина… Я безумно им гордилась.

– Похоже, людям они понравились, – сказал Норм. – Может, испечешь еще?