А, знаете, что?! Отвалите! Вот возьмите и отвалите скопом! Это его проблема. Его труба, и как он будет с ней трахаться… На трубе, в трубе, под трубой или с трубой… никого не должно касаться! Он — проститутка. Все! И у него с вами конкретно анально-материальные отношения! Прав, черт возьми, Рой! Прав Стив! Какая там любовь и привязанность?! Свободно-параллельное существование! Вот! С тобой я полялякаю, с тобой попью чайку, с тобой потрахаюсь… Конкретика! И в душе чисто и спокойно! О чем еще мечтать?!

Энди злился. Аж, захлебывался от собственных мыслей. Что толку, что он несколько часов высиживал в песке виртуальные яйца? Высидел? Ни хрена! Не высидел! Поэтому, дорогие вы мои, fuck you very much (1).

Два ночи. Через час выступление. Энди понял, что кроме кофе у него в желудке больше ничего. Не так, чтобы очень хочется есть, просто вообще нет сил. Можно поваляться полчасика, но… не лежится, не сидится и неймется. Мальчишка отправился к Тому.

— Привет, старик!

— Привет, подпирающее поколение. Ты чего зеленый такой?

— Затрахался.

— Затрахался как? По жизни или это, того… по определению?

— Вообще. Дай чего-нибудь в живот закинуть, а то тошнит.

— Иди, поковыряйся в баке. Там и хвостики от морковки и шкурки от рыбы, и даже просрочившийся торт, — улыбнулся Том.

— Спасибо, воздержусь. Слишком калорийно, а я на диете.

— Ну, раз на диете, тогда, думаю, подойдет утиная грудка в апельсиновом соусе. А?

— Ну, если только в апельсиновом, — промямлил Энди.

— Да, что с тобой?

— Был послан, — сознался парень.

— Послан? Куда и кем?

— Куда — не определили, а послала Джен.

— Да ладно? Ты это… как оно… не расстраивайся.

— Слушай, Том. Ответь мне на один вопрос, только безотносительно ко мне. Пока ты меня не знал, не знал моей ситуации, что ты думал о проститутках?

— Ну, ты спросил!

— Ну, а ты ответь. Только честно. Я не обижусь.

— Начнем с того, что я старался к ним не подходить. Любовь за деньги — не мой, знаешь ли, размер.

— Все?

— Слушай, отстань! Я вообще о них не думал! Не мое это дело. Думал, правда, что не от хорошей жизни они этим занимаются. Жаль мне их. Да, и тебя жаль.

— Значит, так оно и есть, — вздохнул Энди.

— Чево есть-то?

— Джен предложила спать с ней на весь мой долг…

— Да, ладно?!

— Жалость перешкалила дружбу.

— Если я правильно понял, ты это… отказался?

— Отказался.

— Видимо, она действительно любит тебя. Я бы столько не смог.

— Чего не смог?

— Знаешь, на мой взгляд, это поступок. Я бы столько тебя не выдержал.

Том поставил перед Энди тарелку.

— Выходит, и ты считаешь, что дружбу можно измерить долларами?

— Не долларами она меряет! Душой. Жертвой. Маленький ты еще, раз не понимаешь!

— Не понимаю, Том! Не понимаю! Как мне ей в глаза смотреть?!

— Как и смотрел. Ты же брал деньги?

— Брал, но тогда по-другому все было.

— Слушай, брат, ты бы это… того, разобрался бы в своих отношениях. Чего ты хочешь от меня, раз у тебя самого в голове каша? Вот скажи мне, как ты к ней относишься?

— Она мне близка. Очень. Мне хорошо с ней. Спокойно. Я даже не вижу этой разницы в возрасте, словно мы всю жизнь росли вместе.

— Во-о-т. Она и хочет тебе помочь, но ты ж у нас гордый! Ты ж у нас все сам! Разве ж ты послушаешь кого-то?

— Жизнь хорошо научила. Все б самостоятельные были, когда б каждому такого учителя!

— Тогда чего ты меня спрашиваешь? Ты уже все решил. Разве я ошибаюсь?

— Не ошибаешься.

— Ну, тогда перестань жвачку жевать. Перешагни и иди себе дальше.

— Вот так просто?

— Не хочешь просто, иди сложно. Проблема-то в чем?

— Проблема-то в чем, — однотонно повторил Энди. — Во мне проблема. Вот в чем. Ладно, ясно все. Пойду я.

— Как пойдешь? А утка? Ты же не притронулся даже!

— Отпусти ее. Пусть летит.

— Энди! — с нотой раздражения выкрикнул Том. — Дружба — понятие всеобъемлющее! Думаю, если я сейчас дам тебе в морду, я не выскочу за его пределы! Если тебя обидела баба, давай сразу обижать меня, так что ли?! Я поставил у тебя перед носом еду, так что пока не сожрешь, ты вряд ли отсюда встанешь!

— Том…

— Был Том, и вновь стану, как только ты научишься меня уважать! Цена вопроса у тебя в тарелке!

Парень вяло ковырялся в еде. Утка явно не лезла в него. Повар налил в стакан кипятка и поставил перед Энди.

— Что это?

— Запивай.

— Тебе нравится надо мной издеваться?

— Да, — обрезал Том — Обожаю возиться с мясом и костями, но не тогда, когда их надо отскребать от сцены с шестом. Какое верхолазание, когда ты едва на ногах стоишь?!

— Во всех моих промыслах, — вздохнул парень, — последнее, что надо мочь, так это стоять на ногах.

* День перед завтра.

(1)  — неверно составленное ругательное выражение, не подлежащее переводу.

Часть 22. LITTLE ROCK.

22. LITTLE ROCK. *

В клубе многолюдно. Стиву сообщили, что приехал Рой. Приехать-то приехал, только сразу куда-то провалился. Шон обошел помещение несколько раз, заглянул в коридоры, подсобные помещения, свой кабинет, но Маккены нигде не было. Стив даже вышел на улицу, посмотреть, есть ли на стоянке машина Роя. Машина есть, Роя нет. Бармен ответил, что Маккена не брал выпивку. Это само по себе уже странно, если не сказать ненормально. Шон заволновался. Он еще раз обошел клуб и решил посмотреть запись с видеокамер. В кабинете темно и накурено.

— Рой?! — воскликнул Стив, не ожидая увидеть сидящего впотьмах друга. — Я обыскался тебя…

— Знаю.

— Что? — спросил Шон, уже понимая, что все плохо.

— На столе, — не шелохнувшись, ответил Маккена.

Стив поднял листок.

— Что это?

— Получил в миграционной службе.

«Энджио Рафаэль Джалалли. 16 апреля 1986 года рождения. Мать — Серхия Паола, отец Рафаэль Константин Джалалли…».

Стив несколько раз пробежал взглядом листок, поднял глаза и уставился на Роя. Казалось, он не совсем понимает, что написано в документе. Он смотрел на Маккену, словно ждал, что тот что-нибудь скажет. Рой тоже смотрел на друга, ожидая того же.

— О чем ты думаешь? — наконец, начал Шон.

— О том, что сделал, — фраза выглядела емко, и было видно, как медленно и с нажимом Маккена ведет скальпелем по сердцу. — Где он, Стив?

Шон не ответил. Медленно взял сигареты. Закурил. Вопрос размером с вселенную. Ответ — не больше бисерины, оброненной в прерии.

— Мне так больно, — глухо произнес Рой, — словно я заказываю надпись на могильном камне.

— Знаю, но ты не можешь сейчас ничего изменить.

— Что мне делать? Когда кончится это «сейчас»?

— Что ты хочешь, чтобы я тебе ответил? Самое минимальное, что ты можешь предпринять — не сдохнуть.

Стив набрал номер.

— Дружок, пришли-ка нам бутылочку «Джим Бим» и льда побольше.

Шон курил, молча глядя сквозь окно в темноту. Рой курил, молча глядя сквозь Стива в никуда.

— Не молчи! Скажи хоть что-нибудь?! — взмолился Маккена.

— Не знаю, что сказать, — роняя интонации, ответил Шон, а потом резко развернулся. — От чего бы тебе было не спросить меня раньше? Что еще ты хочешь от меня услышать?! Что ты — козел?! Это и так очевидно! Чего ты скулишь?! Хочешь, чтобы я пожалел тебя?! Так не жалеется! К тому же, я уже достаточно это делал! Что еще?! Рой, я перевернул полмира, пока ты упивался в хлам! Я прогрыз тоннели на другой конец света! И, прикинь, не нашел его! Что еще?! Скажи, что еще я могу сделать?! Ответь мне! Я все сделаю! После того, что я узнал в Литл Рок, не представляю, какое чудо должно было произойти, чтобы он выжил! Вот не знаю и все! Что еще тебе сказать?! Что мальчишке едва только восемнадцать, а ты наказал его, как столетнего грешника?! Это ты хочешь услышать?! Ну, давай, обвини меня! Ты же любишь это! Впади в истерику! Обкурись до полусмерти! Упейся в ноль! Только ничего не изменится! Неси это по жизни и моли бога, чтобы когда-нибудь он появился и послал тебя к черту!

Стив плеснул в стаканы алкоголь и протянул Рою.

— Начинай.

— Ты прав. Я молю бога, чтобы он появился и послал меня к черту. И, знаешь, что? Я пойду. Я с удовольствием пойду. С легкой душой пойду. На самый край через весь ад пойду. И буду смеяться, потому что это все будет лишь щекоткой.

Маккена отпил глоток и поставил стакан на стол.

— Вернусь через пару дней.

— Ты куда? — перепугался Стив.

— Напиваться и обкуриваться, — ответил Рой и решительно направился