Внезапно он останавливается и поворачивается ко мне. У него странное выражение лица: смесь гнева и разочарования. И печали.

И вдруг я ощущаю себя так, будто во мне два дюйма роста.

Стыд переполняет меня, нет сил взглянуть Ноа в глаза. Я в ужасе зажимаю рот рукой.

– О боже, Ноа, я…

Он собирается что-то сказать, но вместо этого просто качает головой.

– Я не знаю, почему я это сделала. – Нервно провожу рукой по волосам. – Прости, я не хотела…

Что со мной не так?

Я не злопамятна и не хочу никому причинять боль, особенно Чейзу.

Это было так отвратительно.

Злобно.

Противно.

Зачем я вообще открыла рот?

Я чувствую тошноту, плечи поникли. Мне слишком стыдно смотреть Ноа в глаза.

– Иди сюда, – мягко говорит Ноа, стараясь скрыть горечь, но я ее слышу.

Чувствую.

Не сомневаюсь в ней ни на йоту.

Подхожу к нему с видом испуганной, поджавшей хвост собачки, но он нежен со мной. Заправляет мне за ухо выбившиеся волосы и на мгновение задерживает руку.

– Поехали отсюда. – Он достает ключи из сумки. – Похолодало что-то.

Я киваю и иду вслед за ним к машине.

Чувствую себя такой супермерзавкой, что даже не знаю, что сказать.

Сомнения, о которых он говорил меньше двух недель назад, наверняка снова всплыли в его сознании, и именно я в этом виновата. Мне надо было молча пройти мимо Чейза, не задирать его… Зачем я это сделала? Ноа, должно быть, подумал, что я хотела подразнить его…

Напряжение нарастает с каждой минутой, и в машине неуютно.

Подъезжаем к моему общежитию, и Ноа останавливается перед входом, вместо того чтобы припарковаться как обычно.

Несколько секунд мы молчим, у меня дрожат руки, наконец я выбираюсь из машины и захлопываю за собой дверь. Оглядываюсь и вижу, что Ноа так и сидит, положив руки на руль.

Обхожу машину, и он приспускает стекло.

– Ноа, послушай, мне правда жаль, что я не смогла пройти мимо.

– Я знаю. – В его голосе слышится обида. – Можешь сделать кое-что для меня? – хрипло говорит он после паузы.

– Все что хочешь, – мгновенно обещаю я и вижу, как сжимаются его челюсти.

– Мне нужно, чтобы ты всерьез подумала обо всем, Ари. Обо всем, что случилось сегодня и раньше. – Он опускает хмурый взгляд на сиденье, потом медленно поднимает на меня глаза. – Мне нужно, чтобы ты подумала о нем.

От неожиданности у меня начинает ныть живот.

– Если ты все еще любишь его, – тихо продолжает он, – если у вас с ним есть хоть малейший шанс, то лучше отпусти меня.

Воздух с шипением вырывается из моих легких, сердце заходится в бешеном ритме.

– Ноа!

– Пожалуйста, пожалей меня, Джульетта… отпусти меня.

Мышцы сводит судорога, я готова разрыдаться прямо перед ним.

В отчаянии дергаю дверь, но Ноа качает головой, и я в ужасе холодею.

– Иди в дом, Джульетта. – Он отворачивается и смотрит вперед. – Пожалуйста.

С трудом отпускаю ручку двери и отступаю назад, задыхаясь. Надавливаю на виски, когда он уезжает.

Не помню, как я открывала дверь, как заходила в лифт… Не помню, как вошла в комнату, как Кэмерон вышла мне навстречу.

Помню только, что упала на пол, а моя подруга сидела рядом со мной и гладила меня по волосам.

Какое странное ощущение: ее губы двигаются, но я ничего не слышу, мои глаза открыты, но я ничего не вижу.

Однако, черт возьми, я чувствую.

Каждое.

Мгновение.

Глава 34

Арианна

Солнце следующего дня приносит с собой мрак пережитой ночи, поэтому я натягиваю одеяло на голову. Так я провожу весь день, а потом и следующий. На третий день Кэмерон забирается на стул и сдергивает с окна шторы. В буквальном смысле.

Она швыряет их на пол и пинком загоняет под кровать.

– Вставай и в душ. А я пока приготовлю завтрак.

– Не хочу я есть. – Поворачиваюсь на другой бок и таращусь на стену.

Она срывает с меня одеяло, я жмурюсь и переворачиваюсь на спину.

– Подруга, я знаю, что тебе плохо, но нельзя же весь день валяться в постели!

Смотрю на Кэм, она улыбается. Подходит к кровати и похлопывает по матрасу.

– Встань, приведи себя в порядок. И включи телефон.

Я вздрагиваю, и Кэм никнет.

– Да, он не звонил, – шепчет она. – Он сказал, что ему нужно несколько дней.

Слезы щиплют мне глаза.

– Я знаю…

Кэмерон хватает мой телефон со стола и ставит на зарядку рядом с кроватью.

– Тогда, сестричка, и думать не о чем. А теперь поднимайся давай, или мне придется применить тяжелую артиллерию… позвонить Мейсону.

Подруга сжимает мне руку и уходит. Мне нечего возразить, потому я тащусь в ванную и запираюсь изнутри.

Хоть последние два дня я не вылезала из кровати, я не спала ни минуты. Вместо этого я подыскивала слова, думая, как извиниться перед Ноа. «Прости» или «Прости меня, пожалуйста»? Ни то, ни то не подходит. Никоим образом.

Ноа появился в моей жизни в тот момент, когда мне больше всего был нужен друг, и он стал мне другом. Он помог мне пережить тот мрак, в который я погрузилась после того, что у нас случилось с Чейзом. Он видел, как глубоко я переживала эту травму. Как трудно мне отпустить ситуацию, пережить унижение. Именно Ноа помог мне исцелиться… Понятия не имею, как это произошло, но все изменилось. Внезапно парень, которого я воспринимала как друга, оказался самым дорогим для меня человеком.

Я влюбилась в Ноа, и влюбилась без памяти.

Если бы пару дней назад меня спросили, существует ли в наших отношениях хоть какая-нибудь болевая точка, я бы поклялась, что такой нет.

Но теперь я понимаю, что была слепа. Наши отношения рушит болезненная тема: Чейз.

Проблема в том, что только один из нас с головой погружен в эту проблему. Не я.

Теперь я понимаю, что чувствовал Ноа.

Нескончаемое беспокойство.

Страх, что в любой момент я могу решить, что мне нужен другой.

Я знала, что Чейз всегда каким-то образом будет присутствовать в моей жизни. Я знала это и до того, как решилась перейти запретную черту в отношениях с ним. Мне казалось, что Ноа это понимает: что первая любовь так и остается первой любовью. Ее не забыть, хотя после нее могут возникнуть другие, более сильные чувства.

Они возникли, и что сделала