Все неминуемо шло к тому, что в ближайшие недели мне придется зубрить до потери сознания, если хочу сохранить свое место в Роузфилде.

– Ты такая бледная, все хорошо? – обеспокоенно спросила Шарлотта. Сегодня она снова была в юбке и с аккуратно расчесанными волосами, заправленными за уши, из которых торчали маленькие бусины.

Я зачерпнула ложкой немного ванильного пудинга и кивнула.

– Просто занятия сложные, еще не привыкла.

Шарлотта ободряюще улыбнулась.

– Привыкнешь. Мне тоже понадобилось время, чтобы приспособиться. На третьей неделе стало уже получше.

– Надеюсь, ты права.

Мила с полным подносом подошла к столу и села рядом со мной. Сегодня ленты в ее волосах сверкали всеми цветами радуги. Ее образ выделялся среди остальных учащихся: большинство выглядели скорее невзрачно, одевались в неброские цвета, а некоторые и вовсе постоянно носили форму, что казалось мне немного странным.

Я обвела столовую взглядом: несколько столов, рассчитанных примерно на двадцать человек, пыльный обшарпанный пол, придававший залу слегка деревенский вид. Потолок украшали фрески, а на расстоянии нескольких метров друг от друга висели пыльные люстры, выглядевшие так, словно их никогда не включали.

Несмотря на то, что это была столовая, здесь стояла удивительная тишина. Я продолжила осматриваться и поняла почему: большинство студентов сидели в учебниках, вместо того чтобы использовать перерыв для бесед с сокурсниками. Слышался скрежет карандаша по бумаге, изредка прерываемый тихим чавканьем.

– Не волнуйся, Хейзел. Ты справишься, даже не утыкаясь весь день носом в книгу, – улыбнулась Мила, должно быть, заметив легкую панику на моем лице. – Шарлотта – живой тому пример. Она лучшая студентка, хотя я постоянно ее отвлекаю.

– И ты, учись больше, занимала бы не третье место на своем факультете, – заключила Шарлотта и надкусила круассан. На ее губе осталось немного варенья, которое она убрала изящным движением руки.

Ректор Кавано уже говорил, что Шарлотта и Мила – его лучшие студентки, и меня впечатляло, что учеба дается им так легко. Может, я просто выбрала не то направление подготовки? Но, к несчастью, у меня был ужасный голос, плохо развитое визуальное мышление и полное неумение обращаться с иголкой и ниткой.

Зато имелся большой талант к извлечению звуков. Мама и папа всегда удивлялись тому, насколько мы с Люси музыкальны: такие способности не передавались в нашей семье по наследству. Люси обладала ангельским голосом, в то время как я умела играть на разных инструментах. Однако именно фортепиано заставляло мое сердце биться чаще. Одно время я думала сфокусироваться на современной флейте, но всякий раз, когда я забывала о фортепиано, невидимая сила вновь тянула меня к нему. Словом, не то чтобы я выбрала фортепиано, совсем наоборот: фортепиано выбрало меня, и я буду вечно благодарна за это.

– У тебя сегодня еще есть занятия? – спросила Мила и сунула в рот вилку.

Я открыла сумку и полезла за расписанием, которое по невнимательности засунула между бумаг.

– Да, композиция у мистера Прайса в два.

– Композиция? – Шарлотта подняла бровь. – Разве это не один из предметов второго курса?

Меня не удивило, что Шарлотта была так хорошо осведомлена о моей специальности.

– Да, – кивнула я, – но на вступительном экзамене мне разрешили дополнительно представить несколько своих произведений, после чего определили на продвинутый курс.

– Мое почтение! – воскликнула Мила. Мила не заметила, что одна из ее лент попала в суп, который она поглощала с большим аппетитом.

– Это правда впечатляет, – согласилась Шарлотта. – Видишь? Роузфилд – идеальное место для тебя.

К моим щекам прилил жар.

– Спасибо.

На самом деле мне не за что было чувствовать себя неловко. Я знала о своем таланте и первый вступительный экзамен в прошлом году провалила только из-за теоретической части.

– А как начался ваш учебный год? – До сих пор у меня практически не было возможности пообщаться с Шарлоттой и Милой, за исключением нашего субботнего заезда в «Марио Карт» – который я, к сожалению, с позором проиграла, и мне пришлось позволить Миле высмеивать себя десять минут.

– Сложнее, чем первый, – вздохнула Мила, – но мне нравится.

Шарлотта кивнула.

– У меня так же. Разница ощутима, тем более что некоторые не перешли на второй курс. Давление усилилось, и все стали еще амбициознее.

– О да! – согласилась Мила. – Дружеские отношения в рамках одного факультета кажутся невозможными. Куда ни глянь – всюду соперничество. Как будто там, за пределами университета, места на всех не хватит.

Я непроизвольно сглотнула.

– Можем считать, нам повезло учиться на разных факультетах…

– По квартирам распределяет ректор Кавано, – объяснила Шарлотта, перевалившись через стол. Ее взгляд быстро скользнул по толпе, прежде чем она снова повернулась ко мне и, понизив голос, добавила: – После нескольких случаев, когда соседи по квартире ссорились и строили друг другу козни, будучи студентами одного факультета, ввели новое правило. С тех пор в одной квартире могут проживать только трое человек с разных направлений подготовки. Переезд допускается только при наличии письменного заявления и разрешения.

– Ну, или студенты меняются комнатами, не придавая это огласке. – Мила пожала плечами.

– Что противоречит правилам и из-за чего в худшем случае могут выгнать из академии.

Улыбка на лице Милы стала задорнее. Она посмотрела на меня и закатила глаза.

– Я же говорю, Шарлотта никогда не нарушает правила.

У меня вырвался тихий смешок. Шарлотта застонала, но проигнорировала комментарий Милы.

– Мне нужно забежать в общежитие перед занятием. – Мила встала и потянулась за подносом. – Увидимся.

Мы попрощались и снова принялись за еду, но слова Шарлотты не выходили у меня из головы.

– Что ты имела в виду, говоря о кознях?

Шарлотта допила оставшуюся в стакане воду.

– Ну, могут украсть или спрятать музыкальные инструменты, а однажды кого-то ошпарили чаем прямо перед прослушиванием.

Я потеряла дар речи.

– Какой ужас!

Шарлотта грустно поджала губы и кивнула.

– Да, вот так. С тех пор даже появилось несколько ночных сторожей, которые каждый час совершают обходы, чтобы убедиться, что все хорошо.

Я одобрительно хмыкнула. На самом деле, похоже, стоит всего остерегаться и никому не доверять. Вдруг Люси стала жертвой подобной интриги? Может, это сокурсник заманил ее на место происшествия и подставил? Человек, который хотел от нее избавиться, потому что она была слишком сильной соперницей? Возможно, но интуиция подсказывала мне, что это еще не решение загадки.

Через несколько минут раздался глухой удар гонга, означающий, что обеденный перерыв вот-вот закончится и начнутся занятия. Я быстро сгребла оставшиеся на тарелке овощи в рот, вытерла губы салфеткой и встала.

– Увидимся позже.

Я попрощалась с Шарлоттой