– Скоро приедем, – сухо бросает Паола, когда Ника в очередной раз открывает глаза.

Она щурится. Разглядывает каменный профиль Анджело, видит спутанные локоны графини. Холод пробирает до кожи. В женщине не осталось ничего от Паолы и еще меньше от Джианны. Что‑то среднее, собирающее в себе все пороки.

Ника тихо выдыхает и снова проваливается в злую дремоту, где подсознание играет с ней в жестокие игры. Стефано замуровывает ее в стене, но почти сразу камни крошатся, и она видит Габриэля с простреленной головой, а позади маячит Паола, которая двоится перед глазами.

Когда Ника выныривает, солнце уже превратилось в золотую нить, протянувшуюся вдоль горизонта. Бесконечная трасса, которая сливалась за окном в серую массу, сменилась на узкие улицы крохотного городка. А затем Ника видит знакомую петлистую дорогу и замок на вершине холма. Его темные окна напоминают пустые глазницы жертв Итальянского Потрошителя.

Ника снова смотрит на Паолу и поражается тому, чего не видела раньше. Словно знакомится с графиней заново, отыскивая недостающие элементы.

Женщина вошла в логово Габриэля одна, оставила ждать Анджело в машине. И нажала на курок собственноручно. Внутри все сжимается от холода. Как ласковая и улыбчивая Паола могла сочетать в себе подобное хладнокровие? И почему она притворилась Джианной? Что произошло той ночью, когда младшая сестра полетела на дно колодца?

– Осуждаешь? – Графиня ловит беглый взгляд Ники в зеркале заднего вида. Впервые в образе Паолы она переходит с ней на презрительное «ты». – Зря. Ты даже не знаешь всей правды. Не знаешь, каково жить и ненавидеть свою сестру только потому, что тебе посчастливилось родиться на пару минут раньше.

– Ты права, – Ника поджимает губы. Она устала. Безумно устала от игр. – Я абсолютно не понимаю, что происходит. Как ты нашла меня? Откуда знаешь Габриэля?

Она пытается высвободиться из пут, но стяжки прочнее железа. Только плед съезжает с груди, оголяя ожог.

Паола хохочет, на лице Анджело таится легкая улыбка. Извилистая дорога почти заканчивается. Скоро они приедут к замку, а возле ворот должна ждать охрана, и, возможно, тогда у Ники появится шанс освободиться.

– Габриэль – механизм, который крутил шестеренки, хотя я об этом не знала. – Смех графини обрывается. – Сначала я не понимала, откуда он знает о тебе, а потом вернулась моя непутевая сестра, и все стало на свои места. Только Джианна могла влюбиться в садиста. Впрочем, он весьма ловко ее окрутил, я даже не могу обвинить наивное женское сердце. А нашла я тебя просто. – Паола поворачивается к Нике и кивает на чимаруту. – Как только я поняла, что ты нужна не только мне, то подарила тебе сувенир с gps‑трекером. Конечно, был риск, что ты не станешь его носить. На этот счет был запасной план. Но мне повезло.

Ника молчит. Все эти дни вокруг нее плелась тонкая паутина интриг, а она оставалась слепа, как новорожденный котенок.

– Ты не убила его, – шепчет она.

– Я попала ему в голову, хотя целилась в грудь. В конце концов, раньше я не стреляла в людей. И убивать не хотела, только обезвредить. – Голос Паолы предательски дрожит. Крохотная, мелочная дрожь искажает звуки, обнажает страх.

– Надо было мне это сделать, – впервые за всю поездку подает голос Анджело.

– Нет. Я сама. Ты не должен марать руки из‑за меня.

Ника видит в зеркале недовольную складку между бровей мужчины. На этом диалог заканчивается. Верный пес не смеет перечить хозяйке.

– Я хочу в туалет, – произносит Ника, – и пить. – То, что она ела в последний раз сутки назад, лучше умолчать.

Паола раздраженно рычит:

– Хорошо. В замке получишь необходимое. Еще есть время.

– Еще? А что будет потом?

– Узнаешь, когда будет положено.

Анджело тормозит перед воротами замка, и сердце на секунду замирает. Паола выходит из машины и открывает дверь. Замечает ее взгляд, брошенный на башни.

– Не надейся. У охраны сегодня выходной. – И пультом открывает ворота.

Анджело поспешно обходит машину и ножом перерезает стяжки на ногах Ники. Она стонет от облегчения, но ее тут же рывком вытягивают наружу и толкают вверх по дороге.

Вопросы задавать бессмысленно. На любое слово Ники Паола огрызается, как волчица. Анджело сохраняет бесстрастное лицо, будто происходящее его не касается. Он и правда продал душу, а вместе с ней лишился остальных чувств, кроме раболепного поклонения.

В замке Паола заводит Нику в туалет в бывшей спальне Люсы и неохотно снимает стяжки на запястьях. Без поварихи, грузной и веселой, опустела не только кухня, сам замок лишился единственной опоры.

– У тебя десять минут, – брезгливо бросает графиня и оставляет Нику в крохотной ванне без окон, где канализационные трубы ползут по стенам, как щупальца осьминога.

Чтобы сбежать, Нике придется уменьшиться до размеров жука.

Она открывает кран и подставляет раненые запястья под холодную воду. Полустон сбегает с губ.

Ника морщится, прикасаясь к ожогу и разглядывая синяки на теле. Губы распухли и потеряли форму. Во всю щеку кровавая царапина – видимо, оставленная кольцом Габриэля. Ника всхлипывает, кое‑как пытается прикрыть порванной водолазкой раны, и понимает, что в отражении на нее смотрит сломленная часть души. Злостно срывает с шеи чимаруту и швыряет в угол ванной.

Внезапно зрение мутнеет, очертания Ники в зеркале искажаются, и она видит знакомые локоны цвета ночи, черные глаза в обрамлении густых ресниц, красивое, почти дьявольское лицо венецианки. Холодная невидимая рука сжимается вокруг горла Ники, и она не может вздохнуть. Сгибается над раковиной и слышит, как внутри ее разрастается гневный голос Маддалены:

– Я предупреждала тебя, чужестранка. Ты не должна была появиться в этой семье. А теперь по собственной глупости ты умрешь вместо нее.

Ника хрипит, пытается ответить, но голос призрака лишь усиливается:

– Запомни, если захочешь жить, то выжги проклятье на своей груди! Не твоей крови я жаждала…

Удушье исчезает, оставляя Нику в сумасшедшем приступе кашля. Встреча с призраком Маддалены выходит за рамки сознания, но в Кастелло ди Карлини границы реального и потустороннего давно смешались.

Когда она выходит из туалета, Паола нетерпеливо сует ей в руки бутылку воды и пистолетом, который так изящно смотрится в ее руке, машет в сторону коридора:

– Иди.

В парадной зале Ника видит свой чемодан с рюкзаком. На мгновение в душе шевелится забытая надежда.

– Мои вещи…

– Да. Я забрала их, хотя, наверное, не стоило. Тебе они уже не понадобятся. – На вопросительный взгляд Ники женщина хмыкает: – Все узнаешь