Я постучала в дверь комнаты Олли, потом открыла ее и обнаружила, что он уснул, развалившись на кровати. На животе его лежала раскрытая книга. Я аккуратно приподняла ее и отложила в сторону, а потом легла рядом. Олли что-то хмыкнул и обнял меня, уткнувшись лицом в шею.

Я нырнула рукой под его футболку и провела пальцами по теплой коже.

– Опять Конуэй оставила тебя с ожогами третьей степени? – Его дыхание обожгло мне шею.

По коже разбежались мурашки, и я чуть склонилась к Олли и тихонько рассмеялась.

– Как всегда.

– Она права, знаешь ли… – Он притянул меня поближе. – Ты можешь стать кем угодно, но вместо этого выбираешь не делать ничего. Растрата потенциала, как по мне.

– Великолепно. И ты туда же?

Олли чуть отодвинулся и распахнул сонные глаза.

– Нет. У Конуэй для этого другие причины. А я? Я верю, что каждый человек послан на землю зачем-то, – он провел рукой по глазам. – Что тебя интересует, любовь моя?

– Я уже и не знаю.

– Твое тело каждый день кричит тебе о том, для чего ты предназначена. Каждый раз, когда мурашки по коже разбегаются, не игнорируй их. Оно само указывает тебе на то, на что стоит обратить внимание – даже если мозг не догоняет.

– Так что, значит, я предназначена для тебя? Интересно, какой курс для этого я должна закончить…

Улыбка его стала еще шире.

– Дай-ка сюда руку.

Я выудила руку из-под тонкой простыни и протянула ему. Пальцы Олли коснулись моих и продолжили вести по всей длине ладони. Мурашки не заставили себя долго ждать, и Олли улыбнулся.

– Чувствуешь?

Я закусила губу и кивнула. Пальцы его не остановились, продолжили вести по моим. Но даже этого хватило: волоски на руках привстали.

– Как почувствуешь нечто похожее, так и поймешь, для чего предназначена. И никогда в этом не сомневайся.

– Значит, так ты чувствуешь себя, когда пишешь?

Олли переплел наши пальцы и поднес руки к своей груди.

– Да. Так я чувствую себя, когда пишу. Так я чувствую себя, когда ты рядом. Даже когда надо мной властвуют демоны, душа моя об этом не забывает. – Его губы коснулись моего лба и задержались там на мгновение, а потом Олли отстранился. – Но ты никогда не чувствовала себя так за пианино, не так ли?

Я покачала головой.

– Как ты понял?

– Будь оно так, ты постоянно бы играла.

– Полагаю, я просто не создана для этой жизни.

– Или тебе нужно посмотреть на вещи с другой стороны, – Олли по-мальчишески усмехнулся, и его сияющие хитринкой глаза поймали мои. – У меня кое-что для тебя есть. Под кроватью.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но язык отказывался работать.

– Давай же! – Олли кивнул, подначивая меня.

Я перевернулась на бок, зашарила под кроватью, взмахивая рукой… пока не схватила что-то. Когда я вытащила это что-то, то легла обратно и уставилась на предмет в своих руках.

Фотоаппарат.

И не простой фотоаппарат.

А машинка, которой я и не представляла, как пользоваться.

– Олли?

– Другая сторона, любовь моя. Другая перспектива. Он поможет тебе посмотреть на этот мир по-другому.

Я села и переползла через Олли, приставила камеру к лицу и посмотрела на него сквозь линзу.

– Не-а. Ты все такой же красивый, но я предпочитаю реальность. И откуда ты ее вообще достал?

Олли схватил меня за бедра, глаза его засияли.

– Ты улыбаешься. Тебе нравится.

– Откуда, Олли?

– Попросил у друга. – Он склонил голову и пожал плечами. – Неважно. Иди сюда, сделаем первую фотку, ага?

Его пальцы еще крепче вцепились мне в кожу, и я согнулась пополам – щекотно же! – и упала на него. Олли выхватил у меня фотоаппарат и поднял над нашими головами, сделав фото до того, как я приготовилась позировать.

Я подняла взгляд – карточка вылезла сверху. Олли положил фотоаппарат на матрас и поднял над нами фотку. Мы принялись ждать.

– Ты мне даже подготовиться не дал.

– Подготовиться? К ненастоящей улыбке? Нет уж. Я хочу увидеть настоящую. – Он замахал карточкой, и картинка начала проявляться. – Видишь?

На фото моя голова была прижата к груди Олли, а на лице играла самая милая улыбка на свете. Олли смотрел на меня.

– Просто потрясающе.

– Черно-белое?

Он покачал головой.

– У нас двоих и так достаточно цвета, не находишь?

– Да, – выдохнула я, а потом снова восхищенно посмотрела на первое фото, которое мы сделали вместе.

– Эту я себе оставлю. – Он спрятал фотографию под подушку и повернулся ко мне. – А остальные – твои. Фотографируй столько, сколько захочешь, у меня еще целая коробка пленки есть. Посмотрим, накроет ли тебя вдохновением.

Мы сфоткались еще пару раз, прочитали несколько глав из книги и провели полдень, лениво валяясь в постели – любимые занятия. А потом мы с Олли вместе дошли до столовой и тут же направились к очереди на выдачу.

Рутинный день. Мы попрощались с Зиком и отправились в душевую, как всегда пораньше, чтобы избежать толкучки. Мы молча соревновались друг с другом, кто сможет дольше чистить зубы. И наконец оба сплюнули пасту одновременно. Я запрыгнула на стойку и устроилась там. Олли включил воду. Идеальная гармония.

Наконец душевую начали медленно заполнять другие студенты. А я сидела, глядя на кабинку Олли.

У стены появился Итан. Выглядел он чрезмерно уставшим, и тут же поймал мой взгляд. Мы мало разговаривали с тех пор, как я выбралась из одиночки. Интересно, где он спит? Спит ли вообще?

– Нам нужно поговорить, – произнес вдруг появившийся словно из ниоткуда Джейк.

Я скосила взгляд на кабинку Олли.

– А о чем нам вообще разговаривать? Ты ведь меня игнорировал. Порвал все контакты из-за того, в чем я и не виновата.

– Знаю. И я начал это понимать. Брия та еще сучка. Я ее терпеть не могу.

– То есть, погоди-ка… – Я резко подняла на него взгляд. – То есть вы с Брией разругались, и теперь у тебя никого нет? Тогда понятно, с чего ты вдруг решил со мной побеседовать.

Джейк закатил глаза и облокотился на стойку.

– Ну не надо так. Я по тебе скучаю, ладно? Я понимаю, что ты не хотела. Понимаю, что кто-то с тобой играется еще с самого начала года. Но, блин, Мия. Ты написала о моих тайнах в своем дневнике. Это не твои тайны. Они мои. А теперь Лиам со мной даже не разговаривает. – Он скрестил руки и посмотрел куда-то в пустоту. – Я