— Это пока, — бубнит под нос Тэхён, и Джи резко поворачивает на него голову:

— Что ты сказал?

— Говорю, на дорогу смотри, — указывает прямо Тэхён, но в глаза ей не смотрит. Избегает?

— Нет, объяснись, — требует Джи.

— Ты же самая умная, разве нет? Всегда всё про всех знаешь. Зачем мне что-то объяснять? — он раздражён. Это очевидно, но Джи не может понять, чего Кан Тэхён так беситься по этому поводу. Ему ведь наплевать на неё, так что изменилось?

— Прекрати так со мной разговаривать, — хмурится Джи, не отводя от него взгляда.

— Как?

— Как будто нас с тобой что-то связывает, — это и правда раздражает. — Ты мне даже не друг, чтобы я прислушивалась к твоим советам, в которых, кстати, не нуждаюсь.

— Да, точно, мы ведь просто общаемся в пределах съёмочной площадки. Не больше, — он нагло парадирует её слова, повторяя в точности каждое слово.

— Да что с тобой не так? — негодует Джи. — Какое тебе дело до меня? Почему ты цепляешься так, будто вокруг других мишеней нет.

Как же надоело. В каждом его действии или слове Мин Тэджи видит бессовестную насмешку. Это то, что она не могла вынести от него в универе. Но это то, что она не собирается стерпеть сейчас. Поэтому без страха смотрит в его медовые глаза, чувствуя, как вязнет, будто в смоле.

— Мишеней? — острая усмешка больно колет не только уголки губ Тэхёна, но и сердце Джи.

— Я для тебя груша для битья. Хватит снимать на мне свой стресс. Ты понял? — она едва не срывается на крик, чувствуя, что уже не выдерживает. — Знаешь, это ведь порядком бесит.

Они больше не в университете. Тут не ставят оценки, не лишают стипендий. Они не соперники. Им стоит быть соратницами — коллегами. А Кан Тэхён только и ждёт повода, чтобы вцепиться в глотку своей напарницы. Хочет заполучить больше? А какой приз? Может, тогда Тэджи тоже стоит выйти на охоту?

— Ты меня сейчас доведёшь, Мин Тэджи, — шипит Тэхён, сжимая пальцы в кулак.

— Боюсь-боюсь, — театрально морщится Джи, словно и правда в ужасе. — И что ты сделаешь? — больше нет страха — только ферментированная ненависть. — Все на площадке сплетничают обо мне. Как думаешь, ещё одна сплетня что-то решит?

На удивление, Тэхён быстро меняется в лице. Его черты больше не такие острые, а в глазах мелькает тень беспокойства:

— Кто-то распускает о тебе слухи?

— Вот только не надо сейчас делать вид, что тебя это волнует, — ей не нужна его забота. Ей просто нужно, чтобы Кан Тэхён оставил её в покое и перестал портить и так протухшую жизнь.

— А, прости. Наверное, твои дела могут волновать только Чон Сындже, — приторность в его словах скрепит даже у Джи на зумах, которые она сжимает до хруста эмали.

— Да чего ты прицепился к нему? — снова срывается она, стреляя в Кан Тэхёна самым ядовитым взглядом, на какой только способна.

— Вы встречаетесь?

— Нет!

Что за чертовщина вообще. Вопрос резкий, как и ответ на него. Но Джи не будет извиняться за то, что больше не сдерживается, позволяя и себе, и Тэхёну повысить голос.

— Но всё к этому идёт! — не унимается Тэхён.

— Да нет же!

— Тогда давай прямо сейчас у него и спросим, — Тэхён кивает в сторону Сындже, Джинсо и Джуна, идущих в сторону павильона, вокруг которого Джи наяривает очередной круг. — Тормози! — требует Тэхён, желая расставить все точки прямо сейчас.

— И не подумаю, — противится Джи, прибавляя газу и собираясь проскочить мимо Сындже как можно скорее.

— Тормози, я сказал!

И прежде, чем Джи успевает ещё раз возразить, Тэхён вскидывает руку, привлекая к себе внимание Сындже и остальных.

Паника пульсирует в груди, оплетая рёбра тугой лозой. Джи растерянно переводит взгляд с Тэхёна на остальных, понимая, что Сындже уже машет в ответ. И смотреть на него дольше секунды — большая ошибка. Стоит их взглядам встретиться, как Джи начинает паниковать ещё сильнее.

Всё, что она до этого держала под мнимым контролем — разваливается на глазах. Мысли путаются, и Джи не может уцепиться ни за один спасательный круг — тонет. Нога будто приклеилась к педали газа, что Джи даже не осознаёт, что они едут всё быстрее и быстрее.

— Эй, ты что творишь! — спохватывается Тэхён. — Тормози!

Отчётливое осознание, что происходит «что-то не то», стучит по нервам, как по струнам расстроенной гитары. Гольф-кар несётся прямо на опешивших от удивления мужчин. Сындже машет руками, прося остановиться, а Джинсо и Джун тянут его в сторону, понимая, что столкновения не избежать.

Умереть с Ким Джинсо в один день — заманчиво, но неосуществимо. Они не должны умереть прямо сейчас. Джи не простит себе, если самолично переедет любовь всей своей жизни.

— Идиотка, тормози! — кричит Тэхён, не понимая, что вообще происходит. С ужасом осознаёт, что Джи сейчас даже на дорогу не смотрит, зажмурив глаза. Лишь губы подрагивают в беззвучной молитве. — Чёрт! — выругивается Тэхён и с силой дёргает руль в свою сторону, входя в резкий поворот.

Джи даже не успела взвизгнуть, когда гольф-кар накреняется в её сторону, заваливаясь на левый бок. Скрежет металлического корпуса об асфальт эхом дребезжит в позвонках. Секундное ощущение бесконтрольной невесомости, и тупой удар приходится на спину — затылок цел. Сырая трава царапает лицо, и Тэджи пытается прикрыть его рукой, пока катится по газону.

— Тэджи! — будто из-под земли доносится невыносимо знакомый голос. — Мин Тэджи! Ты в порядке? — Тэхён нависает над ней, осторожно убирая её руки от лица. Пальцы его совсем холодные, что в дрожь бросает от мысли, что они сейчас разбились. — Мин Тэджи, посмотри на меня.

Кажется, она хорошенько приложилась головой. Потому что не хочется смотреть на него — хочется чувствовать. С такой заботой и нежностью, кажется, до неё ещё никто не дотрагивался. И Джи продолжает тонуть, позволяя ватному телу таить на утреннем газоне, растекаясь лужей от каждого прикосновения.

— Джун, скорее свяжись с медпунктом! — второе лицо мелькает перед глазами, которые Джи с трудом открывает.

— Кого я переехала? — с трудом фокусирует своё внимание на Сындже, понимая, что кажется они втроём мертвы.

Вместо ответа Тэхён лишь с облегчением выдыхает, тут же отстраняясь от неё и садясь рядом на траву. Левое плечо жжёт, и он