Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 84
то, что произошло между нами, уже не сможет повториться. Не могу сказать то, что ты хочешь услышать, потому что тогда пересеку красную линию, и все, из-за чего я хочу снова и снова прийти к тебе с той самой ночи, как ушла, будет похоронено и забыто. – У меня перехватывает дыхание. Что-то похожее на всхлип вырывается наружу, но на самом деле это страх – боязнь признаться и ему, и себе.
Боязнь признаться, что когда-то я влюбилась в Хантера Мэддокса и то, что теперь я здесь, что переспала с ним, только подчеркивает тот факт, что мне так и не удалось его забыть. Что все это время я подбирала ему посредственные замены, на фоне которых он не мерк, а только сиял ярче.
Хантер оборачивается и пристально смотрит обжигающим взглядом мне в глаза так, как никогда раньше не смотрел. Он напрягает челюсть, будто пытается сдержать эмоции, грозящиеся отразиться на его равнодушном лице.
Надежда, что он выслушает меня, постепенно угасает.
Я пожимаю плечами и выкладываю то, что еще не успела сказать.
– Я не знаю, что делать. Не знаю. Отец прислал меня, чтобы переманить тебя в наше агентство, потому что ты – это ты. Любой агент был бы психом, если бы не захотел сделать тебя своим клиентом. Теперь, когда я здесь, я не уверена, что смогу довести дело до конца. Я знаю, тебя что-то мучает, и готова сделать что угодно, лишь бы помочь. Но если предложу, ты будешь сомневаться, сделала я это, потому что искренне переживаю или чтобы получить от тебя пользу. Ответ прост – я беспокоюсь о тебе, даже если ты, как кажется, не жаждешь чьей-либо заботы. Так скажи же, Хантер, что мне делать?
Когда проливается первая слезинка, я смахиваю ее тыльной стороной ладони. Взвинченная до предела, я стою перед ним, открыв свои намерения и ожидая ответа.
– Мне пора на тренировку.
Он отворачивается и направляется ко входу на арену.
А я только смотрю ему вслед.
Слежу за каждым шагом.
Но на этот раз сквозь слезы.
Я получила ответ.
Он ушел.
Решение принято.
Хантер оставил меня.
С меня хватит.
Пора возвращаться домой.
Глава 40. Деккер
Я смотрю на отчет. Хотелось бы мне добавить в него хоть что-то, но я не могу.
Я провалилась. Отец доверился мне, а я все испортила.
Посмотрев на документ еще раз, я нажимаю кнопку «Отправить».
Глава 41. Хантер
Отец:
Твоя худшая игра за год. Почему ты не сосредоточен, сын? Подумай обо всем, от чего мы отказались ради того, чтобы ты оказался там, где сейчас. Докажи, что достоин этого.
Я:
Да пошел ты.
Я смотрю на сообщение. На три полных враждебности слова. На мигание уведомления. Давление растет. Я устал от всего. Просто. Мать вашу. От всего.
Отец заставлял меня выполнять изматывающие упражнения и отрабатывать удары до поздней ночи.
Никаких перерывов.
Никакой жалости.
Только вес целого мира на моих плечах. Только осознание, что Джон сел за руль по моей вине. Я стал катализатором, из-за которого он сел в машину и лишился блестящей карьеры.
Заурядный братец, вынужденный воплощать мечту, которую Джон больше не может осуществить.
Потому что им ничего не остается, кроме как жить ради Джона. Даже если я все еще жив и у меня есть свои мечты.
Жизнь ради кого-то другого так утомляет, так пугает и так чертовски разочаровывает.
Уведомление мигает.
Все те же три слова, которые я хотел отправить после каждого матча с тех пор, как начал заниматься хоккеем профессионально.
Три слова.
Говорящие так много.
Я никогда не займу его место.
Никогда не стану настолько же хорош.
Но я – это я. Черт возьми, я – это я. Человек, который принял вызов и прожил каждое мгновение так, чтобы Джон знал – я сожалею. Чертовски сожалею о том, что сделал тем вечером. О том, что солгал. О том, что не проявил ответственности. О том, что не был тем, кто взял ключи.
Именно из-за чувства вины я всегда удалял эти три слова.
Именно из-за чувства вины никогда не считал себя достойным чего-либо: похвалы, почестей, любви.
Именно из-за чувства вины я наказывал себя.
Но будь я проклят, если все не пошло коту под хвост вчера, когда я ушел от Деккер.
Будь я проклят, если, посмотрев на ложу прессы и не увидев ее там (как было на протяжении последних трех недель), я не потерял концентрацию. Я думал о десяти других вещах, которые стоило сказать ей вместо той фразы, что я произнес.
Боль в ее глазах после того, как я проигнорировал каждое ее слово.
– Все в порядке, Бешеный пес? – спрашивает подошедший Каллум. Я прислоняюсь спиной к шкафчику и кладу телефон на колено.
– Ага. Просто… игра выдалась жесткой. – Я бросаю взгляд на пакет со льдом, примотанный к моему колену пищевой пленкой, и качаю головой:
– Как и всегда. «Бандольеры» как гребаные головорезы.
– Не стану спорить.
– Ты был крут.
Я киваю и тут же прокручиваю только что прошедший матч в голове. Я вижу лишь пропущенные удары, все те разы, когда получил клюшкой, дурацкие фолы.
– Эх. Хоть и не согласен с тобой, но спора затевать не стану.
Он проверяет подошвы коньков и какое-то время возится с ними, прежде чем повернуться и посмотреть на меня напряженным взглядом.
– Она уехала?
Ему не нужно пояснять, о ком речь, а я оставляю при себе все попытки притвориться, что не понимаю, о чем он. Я слишком уважаю Каллума.
– Не уверен. Я за ней не слежу. – Но я искал. Спрашивал себя.
– Ага.
– Хочешь что-то сказать, Уитерс? – уточняю я.
– Ничего из того, что ты бы стал слушать, – отвечает он. – Черт. Мы наконец-то возвращаемся домой. Кроватка так и зовет меня.
– Слушаю тебя, – заявляю я, оставив без внимания его комментарий.
Каллум замолкает и, засунув вещи в сумку, пристально смотрит на меня.
– Очевидно, она выводит тебя из себя.
– И что, черт возьми, это значит?
– А то, что я никогда не видел, чтобы ты парился о чем-то, кроме хоккея и своей семьи… но ты ведь паришься о ней.
Я моргаю и пытаюсь понять его – действительно понять, – а потом, как обычно, отмахнуться.
– Кажется, тот удар по голове, что ты схлопотал, был сильнее, чем мы думали, – усмехаюсь я, чтобы сделать свою ложь убедительнее.
– Ты равнодушен
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 84
