Машина скорой помощи резко останавливается. Хлопают двери. Энди лежит головой на коленях женщины, и она шлепает его по лицу и кричит что-то отчаянно.

— Скорее! Пожалуйста скорее!

У парня судороги. Его трясет. Он распахивает безумные глаза, а после вновь проваливается в небытие. Зрачки сужены, и от этого глаза кажутся огромными. Женщина плачет. Энди чувствует, как его трогают, расстегивают молнию на куртке, осматривают. Слышит, как ругается врач, увидев почерневшую грудь с воспаленной загноившейся ссадиной. Мелкий дождь сыплет на лицо муку, а мальчишка задыхается. Поверхностное хриплое дыхание, кашель, изо рта брызги сукровицы. Умирает. Тяжело и медленно.

— Что с ним?! — он едва различает голоса. Они сливаются, превращаясь в звук заедающей пластинки.

— Не знаю! Он принял огромную дозу обезболивающих…

— Чего?!

Энди не различает название лекарства.

— Сколько?!

— Не знаю! Четыре ампулы… Все…

— Сколько времени назад?!

— Да не знаю я! Минут пятнадцать!

— Пульс?! Ритмы сердца?!

— Вода есть?! Скорее! Несите много!

Скрежет какого-то металла почти вызывает болевой спазм. Что-то грохочет… Фигуры над ним блекнут, распухают. Ему кажется, они валятся на него огромным черным монстром.

— Кладите на бок! Держите голову!

Рвотные спазмы… исторгается вместе с сознанием, потому что кто-то давит на корень языка… Уходит. Существо его сбивается в ком в солнечном сплетении.

— На три взяли! Раз! Два! Три! Взяли!

— Блядь! Да на нем живого места нет!

Мальчишка почти не чувствует, как его поднимают и кладут на носилки. Он бьется и вдруг вскрикивает, выгибается назад, мякнет, теряя сознание.

— Пульс падает! Сердце не прослушивается! Он уходит!

— Время?!

— Три пятнадцать!

— Смерть!

Энди кажется, что он несется куда-то. Страшно. Вот-вот разобьется. Боль. Шум. И вдруг все стихает. Ватная теплая тишина. Невесомость, и он парит. Темно. Откуда-то сверху слышатся голоса. Парень поднимает голову. Там справа кафедра. Желтоватый свет сзади выхватывает из темноты ее контур. Три фигуры. Они в плащах и капюшонах. Энди не может различить лиц, но точно знает: среди них двое мужчин и женщина. Совещаются. Он поворачивает голову и видит свои крылья. Значит, удержали. Высоко над головой, сложены в купол. Внизу, далеко под ним дождь, машина, перепуганные врачи, но это ничего не значит, потому что те трое решают его судьбу. И боли нет. Видимо, она осталась под дождем. И страданий нет, потому что и быть не может. Он парит в уютной пушистой мгле, и ему нет дела до того, что Рой ошалело смотрит на часы. Три пятнадцать. Так тому и быть. Но путь еще не окончен. Те двое наверху разговаривают. Третий… парень точно знает, он глубокий старец… молчит. Это похоже на суд. Они кивают, когда старец начинает говорить. Язык непонятен. Никогда раньше Энди не слышал его. Звучный, приятный. Как видно, двое соглашаются, почтительно наклоняясь. Решение принято, и парень стремительно падает. Он так и не узнает, что Властители Кармы перекинули камни на весах его жизни… Он так и не узнает, кто они. Он не вспомнит…

— Блядь! Сука! Не угадала! Скорее!

— По схеме. Адреналин один кубик…

— Да!

— Атропин ноль один…

— Да!

— Амиодарон триста миллиграмм на двадцать глюкозы…

— Да!

— Бикарбонат натрия каждые пять минут!

— Печень угробим!

— Уже без разницы! Есть другие предложения?!

— Твою мать! Делаю!

— Дефибриллятор!

— Не вытянем!

— Рано ему! Еще поживет!

— Все ребра переломаны! Ставить некуда! Можем добить его!

— Куда уж больше?! Рискнем! Ставь выше! Верхние вроде бы целы! Выхода нет! На три разряд! Раз! Два! Три! Разряд!

Тело вскидывается и безвольно падает вниз. Все напряженно смотрят на табло. Оно молчит.

— Нет!

— Блядь! Еще! Раз! Два! Три! Разряд!

— Сокращений нет!

— Еще раз! Раз! Два! Три! Разряд!

— Есть, мать вашу! Слабые! Кажется, едем!

— Сменю работу к чертовой матери! Пульс?!

— Восемнадцать! Двадцать! Двадцать четыре…

— Давление?!

— Сорок на пятьдесят! Почти жив!

— Пошел… пошел процесс! Дыши! Давай, мальчик, давай! Не время тебе еще!

— Надо снять мокрую одежду и грелку к ногам! Дайте теплое одеяло!

— Держись, парень, раз не помер! Изо всех сил держись, милый!

— А женщина где?

— Не знаю!

— Найди! Мы едем!

Женщина садится в машину. Зачем? Ведь она его не знает. Не знает ни имени, ни возраста. Она просто оказалась рядом, чтобы спасти, потому что… просто больше никого не было.

Машина укачивает. Энди без сознания. Уставшие врачи молча переглядываются, улыбаются, а потом начинают смеяться. Женщина нежно смахивает слезинку, соскользнувшую по щеке парня. Она тоже улыбается, глядя мальчишке в лицо. Прибор показывает, как бултыхается сердце. Еще не вышло из контузии, запуталось, словно забыло, в каком направлении бежало. Отряхивается, расправляется, гордо вскидывая клапана. Трудно ему, но Властители Кармы отодвинули костяшки на счетах, да и Мойры еще отмотали нить из клубка жизни.

С днем рождения, Рой.

* Четыре минуты.

Часть 2. NICE DAY TO DIE.

NICE DAY TO DIE.*

Рой поднялся в палату. Энди не было. Небрежно смятая постель, пустая тумбочка, словно человеку ничего не нужно. Медсестра пояснила, что мальчик на процедурах и вернется нескоро, так как помимо всего необходимо пройти кучу обследований. Маккена решил не ждать и отправился в аптеку. Ему хотелось найти миссис Грей, чтобы отблагодарить ее и расспросить о подробностях той злополучной ночи. Женщина была выходная, и Рою стоило немалых усилий найти ее дом.

Какое-то время он мялся на пороге, не решаясь постучать. Дверь открыла миловидная женщина лет пятидесяти.

— Добрый день. Могу я видеть миссис Грей? — вежливо поинтересовался Маккена.

— Это я, — улыбнулась женщина. — Чем могу быть полезна?

— Видите ли, — Рой не знал, как начать разговор. — Мне сказали, что я могу поговорить с вами по поводу мальчика, которого…

— По всей вероятности вы господин Маккена?

— Да, — он виновато улыбнулся.

— Сержант Симпсон сказал мне, что нашел вас. Это большая удача. Что ж, проходите. Собственно говоря, я ждала, что вы придете.

Она сделала любезный жест, приглашая внутрь. Маккена замешкался в дверях. Почти как Энди в первый раз.

— Чай? Кофе? — поинтересовалась женщина.

— Нет. Благодарю.

— Итак, что вы хотели бы узнать?

— Все, — Рой потупил взгляд.

— Скажу так, такого ужаса я не испытывала никогда, — грустно произнесла миссис Грей. — До сих пор, как только вспоминаю, у меня холодеет сердце.

— Простите, что заставляю вас переживать еще раз, но мне нужно это знать. Видите ли…

— Да, конечно. Я понимаю.

Она начала говорить. Было видно, ей тяжело.

Что ж. Я работала в ночь на двадцать девятое апреля. Было уже достаточно поздно, посетителей не было, когда я услышала шум в дверях. Я оглянулась и увидела молодого человека. Он был мокрый, грязный и едва держался на ногах. Должна сказать, я сильно испугалась. Знаете ли… наркоманы, а от них не знаешь, что ожидать. Молодой человек выглядел как один из них. Лицо разбито, в волосах глина. Он походил на пьяного бродягу, решившего разжиться несколькими десятками долларов. В аптеке кроме меня никого, поэтому я поспешила к тревожной кнопке. Он, очевидно, понял, протянул руку, и я увидела в его глазах слезы. Я уже нащупала кнопку, когда он вдруг сказал:

— Пожалуйста. Не надо. Я не причиню вам зла. Мне просто нужно купить лекарство. Ничего больше. У меня есть деньги. Пожалуйста.

Он говорил с трудом, кашлял, а голос… Казалось, еще немного, и мальчик упадет. Он подошел ко мне, если, конечно, можно сказать, что подошел. Он хватался за стену, чтобы удержаться. У меня от страха едва не выпрыгнуло сердце. Он смотрел, и глаза… В них было столько страдания и боли. Стало очевидно: он серьезно болен и настолько избит, что я до сих пор не понимаю, за что цеплялась его жизнь.

— Что с вами? — спросила я, но он не ответил.

Он стоял, опершись о прилавок, и старался отдышаться. Он едва не падал.

— Вам нужно в больницу.

Мальчик слабо улыбнулся.

— Я справлюсь. Я в порядке. Ничего, кости почти целы, а это уже много. Просто я долго шел