- Марина...

- Да-да, это я, - шепчу ему быстро, - давайте от дождя в беседке спрячемся. Тут недалеко. А потом позвоним куда надо.

Он молчит, странно-пристально рассматривая мое лицо. И даже слегка улыбается, что совсем на него не похоже!

- Максим Романович, вы...

- Нет.

- Что - нет? - теряюсь под его взглядом. - Не надо никуда звонить?

- Не надо мне выкать... - огорошивает он. - Это бесит. Зови меня - Максим или Макс.

Я тупо моргаю, переваривая это несвоевременное, да и не очень логичное предложение. Потом делаю новую попытку:

- Ладно, надо хотя бы убраться в укрытие, Максим Ро... э-э... Максим.

Тяну Волчарина наверх и с облегчением чувствую, что он хоть и медленно, но вполне активно помогает мне с этим. И вдвоем мы довольно быстро перемещаемся в сухую дачную беседку.

Успех так воодушевляет меня, что я чувствую небывалый прилив сил и энергии. И начинаю командовать Волчариным. Очень уж он заторможенный - видимо, от сотрясения после удара.

- Так, - решительно усаживаю его на бревно. - Вы пока здесь посидите, а я на ушиб взгляну. Где ваш телефон? Фонарик включу.

Не дожидаясь разрешения, вытягиваю его мобильник из внутреннего кармана куртки, и Волчарин мне это легко позволяет. Хотя я то и дело подсознательно жду от него какого-нибудь холодного замечания. Например, о том, что перехожу границы.

Хотя в принципе он-то явно понимает, что ситуация у нас - форс-мажор...

Вспыхнувший лучик мобильного фонарика озаряет низкий хвойный шатер золотистым светом. Волчарин сидит на бревне, чуть склонившись вперед и тяжело опираясь рукой о свое бедро. Трет пальцами переносицу.

Чтобы оценить место удара, надо встать к нему очень близко. Это неловко, но я делаю шаг вперед, почти не задумывпясь.

- Я посмотрю, - говорю тихо, переключая на себя тяжелый серый взгляд исподлобья.

И погружаю пальцы в жесткие темные волосы.

Колкая щекотка наполняет мои ладони целиком, и это смущающе приятно. А неотрывный взгляд наблюдающего за мной Волчарина обостряет чувствительность вдвойне. Я старательно осматриваю шишку на месте удара и одновременно ловлю себя на мысли, что мужчина под моими руками чем-то напоминает настоящего оборотня-вервольфа. Только не дикого, а... прирученного, что ли.

Но это не делает его менее опасным, чем обычно. Наоборот...

Меня преследует впечатление, что малейшее неверное движение грозит какой-то сильной эмоциональной реакцией с его стороны. Только дай ему повод.

Я тихонько сглатываю, стараясь не показывать своего напряжения. Смотрю строго на травмированное место.

- Выглядит не так страшно, как я думала, крови нет... - сообщаю взволнованно. - Но гематома приличная, как и шишка!

- Так и должно быть, - чуть морщится Волчарин. Его взгляд сползает с моего лица ниже, и при свете фонарика я замечаю, как вспыхивают его зрачки.

Блин... да у меня же грудь на уровне его глаз! Одежда, конечно, без выреза, но очертания очень даже выразительные. Ох...

- Вам повезло, - поспешно подытоживаю я и делаю шаг назад, но Волчарин вдруг стремительно обхватывает меня ладонями за талию, не давая отодвинуться.

- Повезло..? - медленно повторяет он и зачем-то делает глубокий вдох, почти касаясь носом моего живота, словно действительно... оборотень. - Не думаю. Я всë рассчитал. Скажем, с точностью до восьмидесяти процентов.

- В-в смысле..?

- Я подставился под удар. Было необходимо убедить Бейбарыса, что копию компромата он добыл с боем, а значит, скопировать ее в третий раз я не успел.

- Подставился?! - в шоке повторяю я, и от возмущения такой самоуверенностью в благоприятном исходе «подставы» у меня аж всë вскипает внутри. - Да вы просто... просто... идиот!

- Ну я же сказал, - с досадой тянет Волчарин. - Давай общаться на «ты». Уже давно пора.

- Хорошо, - со злой любезностью киваю я и, на волне эмоций абсолютно не задумываясь о субординации, тут же реализую предложение: - Ты, Максим, прости за прямоту... идиот! Так рисковать своей жизнью из-за какой-то флешки! Еще не известно, какие будут последствия, надо в больницу..!

- Марин, ты не могла бы орать потише? - глухо говорит он мне по-прежнему куда-то в живот, и я запоздало каменею, ощущая глубоко внутри мурашки от вибраций его низкого голоса. - У меня сотрясение мозга, так что истерикой ты мне точно не поможешь. А вот негативные процессы спровоцируешь запросто. Мне сейчас нужны положительные ощущения, а не вопли.

Он говорит вроде бы со знанием дела, но так равнодушно и буднично, как будто на самом деле ему плевать на свое здоровье. И внезапно такая самонаплевательская реакция настораживает меня.

А что, если у него это как раз из-за сотрясения? В области черепно-мозговой травмы даже медики не могут дать никаких четких прогнозов и гарантий - не то, что незнайки, вроде меня.

- Ох, извините... извини, пожалуйста... - бормочу сбивчиво. - Я совсем не хотела навредить!..

Окончательно перепугавшись за него, быстро заключаю его в кольцо рук и делаю попытку погладить по голове, минуя шишку. Но это не слишком удобно, так что я переключаюсь на его затылок - скорее даже шею. И отчаянно надеюсь, что это наладит его самочувствие хотя бы в моменте.

Но от сочувственных поглаживаний Волчарин, наоборот, напрягается и то ли просто глубоко вздыхает, то ли опять втягивает мой запах носом. И в этом вздохе мне чудится жадный голод.

- Марина... - произносит он шепотом, и кольцо его рук на моей спине сжимается, вынуждая встать еще ближе.

- Да..? - откликаюсь, затаив дыхание.

От ощущения его сдержанной мужской силы по моему телу пробегает трепет. Легкий и сладкий.

- Ты тоже меня извини, - огорошивает он низким вибрирующим голосом.

- За что? - растерянно замираю, переставая гладить его затылок.

- За то, что больше не могу это терпеть.

Его странное заявление переварить я не успеваю.

Крупные ладони Волчарина перемещаются с моей талии на бедра и подхватывают их, насаживая на себя верхом. А затем он рывком поднимается с места вместе со мной... делает несколько стремительных шагов вперед...

...и припечатывает меня спиной к шершавому стволу мощной ели!

Глава 39. Сладкое ненастье в лесу

- Максим..! - вскрикиваю я, в шоке роняя телефон.

Луч фонарика гаснет.

Темнота обрушивается на нас невесомым черным бархатом, и почти сразу же мои губы накрывает поцелуй Волчарина. Такой жадный... требовательный... обжигающе-ненасытный...

Изумление вперемешку с испугом