Я открыл папку и на первой же странице увидел каменный дом. По лужайке перед ним тек ручей. Сердце мое радостно заколотилось.

– …не на побережье, конечно, но там есть сад и озеро на другой стороне. И причал. Как только я на него ступил, я сразу понял – это твое…

Я перелистывал страницы, а Трэвис продолжал говорить.

Главная спальня – вплоть до мебели – выглядела так, словно сбежала прямо у меня из головы. Одну из стен занимало окно. Еще там был камин. В уголках глаз моих закололи слезы благодарности. Колено начало подпрыгивать под столом – нервный тик вернулся.

Я закрыл папку и откинулся на спинку стула. Сдавил пальцами переносицу – кажется, эмоции готовы были поглотить меня без остатка. Я всю жизнь хотел иметь свой дом. Но никогда не думал отыскать тот самый дом. Дом, в котором я представлял нашу с Мией совместную жизнь. Я отправил Трэвиса в погоню за синей птицей. Я думал, что шансов у него почти нет. Но он отыскал ее.

– Черт, тебе не нравится…

Я провел рукой по лицу, смахнув слезы одним резким движением.

– Нет, приятель. Я, блин, тебя обожаю. Этот дом идеален. – Я чуть склонился вперед, снова открыл папку и отыскал среди бумаг договор. – Дай-ка сюда ручку.

Мия хорошо отзывалась о докторе Конуэй. Я впервые пришел к ней на прием: забрел в маленькую комнатку, мазнул взглядом по плакатам на стене, по окну с видом на лужайку перед кампусом и по большому коричневому дивану. Должно быть, Мия частенько здесь сидела.

– Как мне тебя называть? Оливер или Олли? – спросила доктор Конуэй – она появилась позади меня и прикрыла за собой дверь.

– Неважно.

Я опустился на кожаный диван и вытянул ноги.

Доктор Конуэй села на свое офисное кресло и повернулась ко мне.

– Значит, Оливер. Прозвища мне никогда не нравились.

– Ладно.

– Кажется, доктор Бутала направил тебя ко мне. Как дела с новыми лекарствами?

– Если честно, мне надо бы с них слезть. Они работают совсем не так, как должны. По крайней мере, не так, как работали раньше. Бездна внутри меня голодна. Ей словно чего-то не хватает. Я не чувствую себя целым. Таблетки превратили меня в настоящего засранца, а я не хочу таким быть. Понимаете, о чем я?

Как только я увидел, что сотворил с Мией, то понял, что оно того не стоило. Я, должно быть, не соображал, когда просил доктора Буталу заставить меня чувствовать либо ничего, либо все. Я хотел чувствовать все. Мия этого заслуживала.

Каким-то образом даже на таблетках Мия смогла достучаться до меня… и чуть не свела меня с ума. Наша любовь смогла до меня добраться. Никакая сила на планете, никакие таблетки не заставят меня сдаться. Я должен слезть с лекарств.

– Тут написано, что без медикаментов ты довольно резок на поворотах, – напомнила мне доктор Конуэй.

Фраза ее прозвучала, словно вопрос.

Я подался вперед, упервшись локтями в коленки.

– А еще я добрый, любящий и очень честный, когда не пью таблетки. Разве это не считается?

– У тебя не так много времени осталось, Оливер. Полгода, и ты отсюда выпустишься. Станешь свободным человеком.

– У меня нет столько времени.

Всего за два месяца я смог так сильно оттолкнуть от себя Мию, что она вправе никогда со мной больше не заговаривать. Я не могу рисковать еще шестью месяцами.

– В чем дело?

Я что, все это время разговаривал с котенком на этой проклятой стене?

– Я не могу ее потерять.

– Кого, Оливер?

– Мию.

– А какое отношение ко всему этому имеет она?

– Прямое.

В маленькой комнате повисла тишина. Карие глаза доктора Конуэй впились в мои.

– Я хочу кое-что попробовать.

– Что угодно.

– Для начала тебе нужно расслабиться. Устраивайся поудобнее и закрывай глаза.

Я откинулся на кожаную спинку дивана и быстро прикрыл глаза. Я слышал, как шуршит вокруг меня бумага. Чувствовал, как из вентиляции подул воздух.

– Мы с тобой займемся тем, что называется медитацией «майндфул». Говорить ничего не нужно. Слушай мой голос.

Доктор Конуэй не стала терять время: продолжила говорить своим тихим голосом, а я попытался не утонуть на месте и не затеряться в окружающем меня мире.

Я представил Мию.

Большие карие глаза. Волосы цвета коры дуба, переплетающиеся в них оттенки светлого и темного. Ее нежное прикосновение, которым она могла дотянуться до моей души. Я тонул все глубже и глубже.

– Чему ты улыбаешься, любовь моя?

Должно быть, еще и шести нет. Солнце еще не встало, но Мия сияет. Мия греет мне душу. На ее губах определенно застыла улыбка, и она пробуждает меня, заполняет меня… мой персональный рай.

– Откуда ты знаешь, что я улыбаюсь? – удивленно спрашивает она.

– Просто чувствую.

Я также чувствую, как она поворачивается ко мне. Я лежу на боку. А потом ее пальцы проводят по моим ресницам – она делает так каждое утро. И я открываю глаза.

– Потому что я счастлива, – наконец отвечает она.

Мой черед улыбаться, но с ней это совсем несложно.

– Открой глаза, Олли.

– Нет.

Кажется, я отказываю ей впервые. Она ведь знает, что я готов ради нее на все, так? Но к этому мы еще не готовы.

– Почему нет?

– Когда я открою глаза, тебе придется исчезнуть. Но если я оставлю их закрытыми, то могу притвориться, что сегодня утро воскресенья. И у нас столько планов! – Я растягиваю губы в широченной улыбке от одной только мысли об этом.

Мне нужно ей доказать. Она должна увидеть тот мир, что я создал для нас двоих. Тот день, что я для нас соорудил.

– Давай же, закрой глаза.

– Зачем?

– Просто закрой… – настаиваю я, проводя пальцами по ее боку, а потом и по спине. – Ну что, за-крыла?

Комнату наполняет ее смех. Музыка для моих ушей.

– Да, Олли. Я закрыла глаза.

– Сегодня утро воскресенья, и я уже заварил тебе кофе, а потом вернулся в постель. Чуешь?

– Мм…

– У нас впереди весь день. Никакой работы, никаких забот… лишь ты и я. Вот и солнце восходит, Мия. Ты чувствуешь, как тепло его разливается через огромное окно, и темнота под твоими веками чуть светлеет? Чувствуешь солнце?

– Да, Олли. Я чувствую солнце.

– Можем взять кофе с собой и отправиться к воде. Посмотрим, как взойдет солнце. А можем проваляться в кровати весь день. У меня на полке стоит несколько книжек, которые я пока тебе не читал. Или мы можем одеться и отправиться на прогулку, рука в руке, потому что что еще делать летним воскресным днем… – Я провожу пальцами по