Парню не пришлось долго толкаться на танцполе, чтобы, как говорится, склеить клиента. Похоже, клиент склеил его самого, как только он появился. Смит моментально был оповещен и быстро оформил, так сказать, одноразовую часовую сделку. В результате каждая из трех сторон получила то, на что и рассчитывала. Только Энди вдобавок к этому сполна был награжден тем, чего уж никак ему не хотелось. Увесистой долей омерзения. Он напрочь забыл все, что говорил ему Стив, не переставая думать лишь о том, когда все это, наконец, закончится. Это оказалось невыносимым, и мальчишка решил все делать сам. Время пошло быстрее. Энди тихонько радовался, то и дело поглядывая на часы и каждый раз обнаруживая, что стрелки переместились. Клиент оказался основательным. Он со скрупулезной маниакальностью заставлял парня отрабатывать каждые вложенные полцента, напоминая собой тупую машину, которую заело на повторении одного и то же цикла. Машина эта запускалась несколько раз и была запрограммирована на чисто механические монотонные действия. Отчасти это даже спасало, потому что не требовало выполнения чувственных пируэтов. В конце первого часа клиент неожиданно решил, что хочет добавки, и пошел выполнять клише по второму кругу. Скидка в сто долларов показалась Энди кощунственной и необоснованной, потому как именно он и зарабатывал деньги, совершенно не понимая, почему должен тут же терять их из-за чьей-то прихоти.

Как бы там ни было, но и второй час, наконец, уперся длинной стрелкой в двенадцать. Энди встал, вытащил изо рта брелок, мило улыбнулся, сообщив, что это было незабываемо, и поспешил исчезнуть, оставив изможденного клиента собирать себя по кускам. Потом он бесцеремонно ввалился в кабинет Смита, категорично отказал тому в близости, забрал деньги и покинул клуб до лучшего своего состояния.

Он тащился домой, и единственное, чего ему хотелось — это отмыться и провалиться в забытье. Еще хотелось кофе и не думать. Еще ничего не чувствовать, а еще хотелось, чтобы Тиа могла ходить. Энди зашел в магазин, купил продуктов на сто сорок долларов, а четыреста… он доложит их к своим сбережениям, и их счет пойдет на уже четвертую тысячу.

— Доброе утро! — радостно воскликнула Тиа, завидев парня в дверях. — А мы как раз ждем тебя. Иди переоденься и садись завтракать. Мы без тебя не начинаем.

Она говорила так быстро, что Энди никак не удавалось поприветствовать ни ее, ни Джил с Джеком.

— Доброе утро, Энди, — выждав время, произнесла бабушка.

— Доброе утро, — поддержал ее Капли Дождя.

Парень заставил себя улыбнуться. Как некстати! Есть не хочется совсем, да и разговаривать… ему так хотелось помолчать.

— Да, милая, — проговорил мальчишка. — Я так рад столь дорогому гостю. Приветствую тебя, Джил и тебя, Капли Дождя.

Девушка продолжила что-то щебетать, что позволило Энди незамедлительно скрыться в ванной. Минут десять спасения. Парень был рад. Никто не станет ломиться в дверь, и у него есть немного времени настроиться на чисто визуальный обман.

— Я хотел поговорить с тобой, — начал шаман, как только Энди сел за стол. — Завтра на рассвете я отправлюсь творить мандалу, чтобы ночью провести обряд.

Вот черт! Мальчишка совсем забыл об этом. Как некстати! Событий и чувств у него было с лихвой. Вот только мандалы как раз и не хватало! Кому все это надо? Ему точно нет. Джеку и Джил? Мартину и Тиа? Им вроде бы тоже незачем. Тогда? Как ни крути, хоть десять кругов пройди, все равно вернешься к исходу. Придется терпеть.

— Что я должен делать? — Энди стоило немалых усилий не послать старика куда подальше.

— Ничего особенного, — продолжил Капли Дождя. — Сегодня после заката солнца ты должен воздержаться от еды, а завтра с восходом и от воды. Это все.

— Как скажешь, — безразлично согласился парень, и это насторожило шамана.

— И еще, — продолжил он, — перед тем, как я начну все это делать, я хотел бы поговорить с тобой наедине. Думаю, тебе будет лучше зайти ко мне вечером.

— Конечно, — согласился Энди, надеясь, что теперь его оставят в покое.

Капли Дождя вскинул взгляд и посмотрел на Джил. Она ответила молча, словно знала, о чем думает старик.

— Вот и славно. Спасибо за угощение, но рассиживаться некогда.

— Я провожу, Джек. — Джил поднялась следом.

— Спасибо, что зашел, — улыбнулась Тиа.

— Отменные пирожки.

— Я знаю, что твои любимые с чечевицей, — улыбнулась девушка. — Сейчас заверну с собой и с любовью.

Энди взглянул на Тиу. Ему казалось, что он провалился в глубокую темную дыру, в которую пробивается радостный луч. И она была этим лучом. Что-то теплое коснулось сердца парня и отозвалось легким сокращением.

— Почему ты не ешь? — спросила девушка, как только старики ушли. — Тебе не нравится?

— Нет. Что ты! Просто не хочется.

— Тебе предстоит трудный день и нелегкая ночь. Ты должен набраться сил, чтобы быть сильным. Скажи, может быть ты стесняешься попросить, чтобы я приготовила что-то другое? Что бы ты хотел?

Энди поднял на нее взгляд. Он словно коснулся этого луча.

— Твою музыку.

Девушка часто заморгала, не ожидая такого ответа.

— Думаю, — продолжил мальчишка, — твои духи тоже соскучились. Разве ты не хочешь поговорить с ними?

— Что с тобой, Энди? — голос Тиу упал. — С тобой что-то происходит, но ты не говоришь. Может быть, я смогу как-то помочь?

— Устал, — соврал парень.

— Ложись, отдохни. Сходим в другой раз. Я постелила тебе свежую постель…

— Зачем? Ты же меняла белье совсем недавно!

— Ты охотник, — улыбнулась Тиа. — Смотри, сколько добычи принес. Мое дело ждать тебя и Мартина, чтобы вы были счастливы. Мне приятно, когда вы ложитесь в чистые постели. Я люблю смотреть, как вы кушаете. Вы — мои самые дорогие мужчины, и я просто люблю вас.

Энди поднял девушку на валун. Легкая как пылинка. Он опять об этом подумал.

— Тиа, а ты можешь попросить своих духов за меня? — поинтересовался парень.

— Ты можешь поговорить с ними и сам. Они добрые.

— Но я не вашего племени…

— Нашего! — не дослушала девушка. — Твой род — род сокола, а это очень сильные люди. У тебя смелый и благородный дух. Наши духи — это духи предков. Мы всегда обращаемся к ним. Ты выжил, потому что они приняли тебя. Попроси, и они помогут.

— Но я не умею. Я не знаю вашего языка, и я не видел их…

— Видел. Они приходили, когда Капли Дождя просил их. Они позволили ему собрать твою душу. Просто закрой глаза и позови. Обрати взор внутрь себя, и они явятся. Я знаю. К ним надо идти с дарами. Я сыграю им музыку. Это будет твоим даром. Отпусти свои мысли и слушай себя.

Она поднесла к губам флейту, а Энди прислонился затылком к валуну и замер. Камень показался теплым и живым, словно внутри него колыхнулась что-то. Сознание парня заволокло сиреневым туманом, и он начал сгущаться и клубиться, становясь все глубже и тяжелее. Бесформенные фигуры накладывались одна на другую, сливались, поглощая друг друга. Энди вдруг показалось, что он стал невесомым и начал парить. Сиреневые фигуры превращались в нестойкие силуэты, и мальчишка понял, что находится внутри них. Они касались его, проходили сквозь тело и вновь отдалялись. Он начал говорить, но язык был ему незнаком. И хотя он не различал собственных слов, он точно знал, о чем говорил. Он просил терпения. Еще просил сделать так, чтобы ничего не чувствовать в моменты своего унижения. Уговаривал духов помочь ему вылечить Тиу, и они соглашались. И только в самом конце он увидел Роя. Тот звал его. Издалека. Слова едва различимы. Иди-и-и…, но Энди сопротивлялся. Аппаратура и Стив. Это уводило его, и он вновь тяжелел. Аппаратура и Стив. Словно приговор. Иди-и-и…

Энди открыл глаза. Вдруг. Словно гипнотизер щелкнул пальцами, выводя его из транса. Солнце сместилось, проделав далекий путь. Сколько же он спал? Мальчишка вдруг вспомнил. Тиа. Он повернул голову и увидел, что девушка сидит на камне, обхватив колени руками. Остатки сна еще качались в его сознании, и он не совсем помнил, что случилось.

— Тиа, — тихо позвал Энди.

— Ты проснулся? — улыбнулась девушка, ласково глядя на него.

— Я не заметил, как