Я окунулась с головой, нырнула, забыв про бейсболку, и ее тут же с меня смыло, пока я ее ловила, сзади раздались визги. Обернувшись, я увидела, как Лукас «катает» Амиру в воде, и как она счастливо верещит.

— Ники! Ники, иди к нам! — поймав мой взгляд, закричала она. — Папа и тебя покатает.

Я чуть не поперхнулась воздухом, когда представила, как «папа меня покатает», но… «папа меня не катал» уже очень давно. С тех самых пор, как мы с ним беседовали на туалетную тематику. Он вообще, казалось, обо мне забыл — в этом плане, а я была настолько потрясена тем, что он мне сказал рождественским утром, что думала исключительно об этом. О том, как вернусь домой. О том, как все будет кончено.

Я снова стану свободной.

Я снова стану собой.

Начну новую жизнь, без Роба, всех его закидонов. Устроюсь на простую работу, выучусь на дизайнера, буду работать, и…

Вспоминать Амиру. Это маленькое солнышко, согревшее меня и не позволившее поехать крышей под суровым небом Франкфурта-на-Майне.

О том, что я уеду, мы Амире еще не говорили. Сначала было Рождество и она выздоравливала, потом наступил Новый год, когда мы смотрели «Гарри Поттера», «Винкс» и объедались вкусняшками из моего подарка, маршмеллоу и пили вкусный горячий шоколад. А потом мы полетели на Мальдивы, как и обещал Лукас, и я все не могла найти удобного момента, хотя его определенно стоило найти.

Несмотря на то, что я не была ее матерью, я не могла просто взять и уйти. Вычеркнуть все, что между нами было и принести в жизнь этой девочки первое серьезное разочарование. Поэтому… поэтому я мысленно готовилась к этому разговору, и это было единственное, что омрачало мою радость от скорого возвращения домой.

Но перед этим разговором мне нужно было серьезно поговорить с Лукасом: как он все это видит, что он хочет сказать дочери. Потому что я уйду, а он останется, и ему все это разгребать. Как когда-то пришлось разгребать моему отцу.

«Не сравнивай, Ники, — мысленно приказала я себе, — ты ей не мама, и вы знакомы меньше месяца».

А есть разница?

Определенно, есть.

От таких раздумий мальдивское солнышко слегка потускнело, и тут рядом со мной вынырнул Лукас. Оказалось, я настолько задумалась, что он успел накатать Амиру и отправить ее на берег, сейчас она махала нам из-под зонтика. Но, прежде чем все это прокрутилось у меня в голове, Лукас выдал:

— Тебе идут Мальдивы, Ники.

Мальдивы идут всем, захотелось сказать мне. Не видела еще ни одного человека, которому бы не шли Мальдивы. В первую очередь они шли ему. Но, прежде чем я успела собраться и выдать что-нибудь такое, чего этот морозильник был достоин, его руки оказались на моей талии.

— Твоя дочь на нас смотрит, — напомнила я.

— Во-первых, она далеко. А во-вторых, под водой не видно.

— Это Мальдивы, Лукас, — в этом случае даже придумывать ничего не пришлось, сарказм сам просочился в мой голос, — здесь все отлично видно под водой.

— Хм, — сказал он и убрал руки.

— Что это было?

— Я видел, как ты на меня смотрела.

Видел он!

— Мне понравился комикс.

Я точно не перегрелась на солнце? Правда-правда?

— Я рада, но я всего лишь его реализовала. Идея и сюжет по большей части принадлежат Амире. Ты действительно для нее все, Лукас.

Почему-то говорить об Амире с ним было легко, как будто эта девочка рушила бетонную, покрытую острыми ледяными шипами стену между нами.

— Я знаю, — сказал он.

— Это хорошо.

Мы никогда не были так близко друг к другу. Да, вот такой парадокс — даже когда он меня трахал, он будто находился в своей автоматизированной параллельной Вселенной и управлял этим телом, совершающим поступательные движения, из пункта управления. Сейчас рядом со мной был он, и этот взгляд глаза в глаза показался мне лишним. И этот жар наших тел, раскаленных солнцем, ощущающийся даже под водой. С меня хватило любви к мужчине, которому было на меня наплевать, хватило на всю жизнь. Повторять этот опыт я не собиралась, равно как и пробовать что-то новое в стиле стокгольмского синдрома.

Поэтому сейчас развернулась и скрылась под водой, уплывая еще дальше. Мне не грозило быть подхваченной течением и унесенной в океан по той простой причине, что от глубины побережье отделяли рифы. Я знала многое о технике безопасности в воде, а вот о технике безопасности в том, что касается чувств, я была нулем. Поэтому мне не стоило находиться рядом с ним, не стоило смотреть ему в глаза и совершенно точно не стоило на него пялиться.

Лукас Вайцграф — мужчина из параллельной Вселенной, и даже не из автоматизированной, о которой я говорила раньше. Просто мы из разных миров, которые пересеклись по чистой случайности, а вскоре снова разойдутся на полюса. Он вернется в свои морозы, во Франкфурт, а я…

А я сначала в Москву, потом в родной город, а потом переберусь туда, где тепло. Может быть, в Краснодар или в Сочи. Хватит с меня морозов. И мужчин, рядом с которыми я теряю себя.

Глава 17

Ники

Обед нам принесли прямо на виллу, и мы с Амирой, наевшись до отвала, пошли спать. Лукаса с нами не было: он то ли обедал в своем кабинете, где работал, то ли вообще питался от солнечных батарей. Амира сначала упрямилась и не хотела спать, потом сказала, что пойдет отдыхать только если пойду я, в итоге я забрала ее к себе в