– Возможно, хочу убедиться в том, что ты такой же монстр, как и все мужчины из моей семьи, – протягиваю равнодушно, без единой эмоции в голосе.

– Ты меня пугаешь, Ада, – Джон нагло ухмыляется, при этом не отрываясь от занятия.

– Правильно, бойся, – шепчу зловеще, скрещивая руки на груди. Одним движением прислоняюсь плечом к дверному косяку, наблюдая за его передвижениями.

Поднявшись, немного прихрамывая, Грей направляется к стене, где висят длинные винтовки. Думаю, они все разных моделей и характеристик, но для меня выглядят одинаково уродливыми. Приглядевшись, подмечаю, что одна с прицелом, а у другой приклад поцарапан, как будто ей не раз пользовались в лесу.

– У вашего бати был отменный вкус, – уверенно заявляет Джон, поднимая одну из них. Он с видом знатока осматривает ствол, оттягивает ту самую штуку вроде, называющуюся затвором – и с тихим посвистом кивает.

– Он любил с этим всем возиться, – неопределённо взмахиваю ладонью с вытянутым указательным пальцем в сторону, не сумев скрыть тоски в голосе. – Подолгу сидел здесь, разбирал, собирал, чистил. Что ещё вы там делаете с оружием?

– Мне кажется, или из вашего красивого рта сочится пренебрежение, юная леди? – Грей фальшиво отыгрывает роль джентльмена.

– Не кажется, – фыркаю от его выходки, передразнив тон. – Я против насилия и всего, что с ним связано.

– Поэтому в медицину пошла? – вернув винтовку на место, поворачивает голову, устанавливая зрительный контакт, от чего по телу расползаются странные мурашки.

– Кхм-кхм… Не совсем так, – наконец отвечаю, выдержав неприлично долгую паузу. – Хотя, возможно, ты прав. Да, когда папы не стало, медицина показалась мне ближе всего.

– Понял, – Джон становится серьёзным. Ничего себе, он умеет таким быть? А где же насмешки? Подколы? Неуместные шуточки и желание довести меня до психушки?

Вернувшись к столу, сухим движением мафиози выщёлкивает обойму и без спешки берёт коробку с патронами. Открывает её так, будто делает это ежедневно.

– А до этого чем занималась?

Обыденный на первый взгляд вопрос застаёт врасплох в тот самый момент, когда он что-то щёлкает, вставляет туда гильзы – или как это называется – и с каждым металлическим звуком меня передёргивает.

Не думала, что однажды мы разговоримся, и придётся рассказывать о прошлом. В голове, как в быстрой прокрутке, всплывает кино о том, где я рассказываю Грею, что являюсь бывшей фигуристкой. В свою очередь он удивляется, присвистнув, а затем спрашивает, почему бросила дело своей жизни. Я же вынужденно вываливаю историю о том, как провалила выступление и поставила крест на карьере, а Джон сочувствует.

– Просто жила, – натянув подобие улыбки, выпрямляюсь, убирая вспотевшие ладошки в задние карманы джинс.

После яркой визуализации в голове, нарисованной моей буйной фантазией о том, как может пойти этот диалог, всякое желание делиться с Греем подробностями своей нелёгкой судьбы испаряется. Особенно если за этим последует жалость в его глазах. Нет уж, спасибо.

– Просто жила? – переспрашивает Джон с ноткой явного сомнения.

Ведя беседу, мужчина с лёгким щелчком вставляет магазин с патронами обратно в рукоять. Проверяет – отводит затвор назад, отпускает, и короткий металлический лязг отдаётся в стенах комнаты.

Я непроизвольно вздрагиваю из-за натянутых нервов.

– Верно, – делаю шаг назад, кивая, всё ещё играя роль беззаботной девчонки, но внутри уже скребёт паника. – А чего ты ожидал? В отличие от вашей, моя жизнь – обычная и ничем не примечательная.

Хочется завизжать и бежать отсюда поскорее, лишь бы не продолжать беседу, явно свернувшую не туда.

– Ладно, уже поздно. Я пойду наверх, отдохну. Если что-то понадобится зови.

Разворачиваюсь, едва не цепляя косяк плечом. Мысленно я уже бегу вверх по лестнице со сверкающими пятками. Подальше от разговора, грозящего превратиться в слишком личный.

– Стоять, – голос Грея разрезает тишину, как пощёчина. Спокойный, уверенный, без надрыва, но от этого вдвойне властный. Я замираю на месте, не оборачиваясь. Горло перехватывает, будто меня поймали с поличным.

– Завтра в город поедем.

Глава 11

Адалин

– А куда это мы собрались? – заперев входную дверь из гаража в дом, оборачиваюсь и вижу, как Джон ковыляет к заведённому пикапу. – Ты не сядешь за руль.

Старый «Раптор» утробно рычит в ожидании, когда же его выгуляют. Чёрная краска на железном коне слегка ободрана по бокам – последствия езды в лесу, между кустов и торчащих веток. Хоть отец и не щадил автомобиль, он до сих пор заводится с пол-оборота и смело проходит там, где другой бы увяз.

– Будем драться за право, кто поведёт? – остановившись около распахнутой водительской двери, мафиози бросает на меня вопрошающий взгляд.

Убрав ключ в карман короткой дутой бежевой куртки, подхожу ближе.

– У тебя всё ещё нестабильная координация.

– Причём тут это? – грубо уточняет Грей, ни на дюйм не сдвинувшись со своего места.

– Мы же не на танке поедем, – нервы моментально натягиваются, как струны, от того, что приходится разжёвывать элементарные вещи по пунктам. – У тебя не до конца восстановилась реакция, понимаешь?

– Ничё, доедем, – заявляет, пытаясь оттеснить меня в сторону.

– Через двадцать минут ты устанешь, не успеешь быстро затормозить или, наоборот, проскочить там, где будет нужно, – я, в свою очередь, тоже не сдаю позиции, не намерена отступать. – Дорога – это не шутки. Она ошибок не прощает.

– Я за рулём сколько себя помню, Красивая, – Грей выпускает наружу пассивно-агрессивную часть себя, скрывающуюся за наглой ухмылочкой. – Уж поверь, довезу целой и невредимой.

– Угробить нас решил? – окончательно взбесившись, преграждаю засранцу путь, не давая сесть за руль. – У тебя давление скачет, зрение плывёт, а если ты отключишься? Извини, конечно, но мне жизнь ещё дорога! Скажи спасибо, что я вообще согласилась на эту поездку!

– Спасибо! – маска слетает с мужского лица вместе с улыбкой, на её место приходит злобный оскал. Конечно, этот упрямый индюк никогда не признает, что я права.

– Пожалуйста! – вторю его тону, слегка вытянув шею вперёд. – Я поведу. Водитель из тебя сейчас – как из меня боксёр.

– Ты умеешь водить? – с сомнением уточняет Грей, от чего возникает непреодолимое желание проехаться по его челюсти, заросшей щетиной.

Презрительно оглядываю мужчину с головы до ног, не скрывая дурного мнения о его персоне. Грей одет, так сказать, в микс одежды папы и Артёма. На нём красуются джинсы Арта, пуловер и куртка отца – всё в тёмных оттенках. На голове –