Большинство наших однокурсников сознательно держатся в последних рядах, потому что записывают лекцию лишь самые крепкие единицы-ботаны. Я вообще не понимаю, как они умудряются это делать. Тихий скучный бубнеж преподавателя погружает нас в сонный транс не хуже, чем какой-нибудь удав Каа - маленьких безмозглых мартышек.

Но мы уже застряли в первом ряду, так что приходится старательно выводить строчки несъедобно сухого текста с кучей социологических терминов... и щипать себя, чтобы не клевать носом. Но глаза все равно застилает дремотная пелена. Я украдкой зеваю.

Как же хочется спать...

- Прошу прощения, что прерываю, Фёдор Николаевич! Я буквально на минуточку, - вмешивается в эту тихую пытку знакомый резковатый голос нашего декана.

Сон слетает с меня во мгновение ока, как и со всех остальных студентов. Инстинктивно я выпрямляю спину до состояния вытянутой струны и настороженно жду, что он скажет. Потому что вредный декан Кащеев никогда не приходит с хорошими новостями. Он предпочитает акцентировать всеобщее внимание исключительно на чужих косяках.

- Конечно, Константин Бесланович, - рассеянно пожимает плечами препод по культурологии. - Никаких проблем.

Кивнув ему с формальной вежливостью, декан обводит суровым взглядом всю аудиторию. Притихшие студенты втягивают головы в шеи, опасаясь ненароком привлечь его внимание, но Кащеев не интересуется теми, кто сидит далеко. Он медленно изучает первый ряд с прилежными ботаниками...

А потом повелительно тыкает пальцем прямо в меня.

- Зайцева! Ну-ка живо на разговор.

Нехорошее предчувствие отзывается внутри колючим холодком.

Я деревянно поднимаюсь, ощущая на себе множество любопытных глаз, и следую за Кащеевым в коридор. Но он там даже и не думает притормозить, просто продолжает идти дальше - в сторону лестницы, а оттуда на четвертый этаж, где расположен деканат.

С каждым шагом из-за панических предположений о теме беседы идти за ним становится всë тяжелей и тяжелей. Как будто у меня не ноги, а бетонные чурки. Еле передвигаю дрожащие колени.

Кащеев молча входит в свой кабинет, плюхается в кресло и раздраженно приказывает:

- Дверь закрой!

Непослушными руками я тяну дверную ручку за собой, пока не слышу щелчок. Он совсем легкий, но из-за моего напряженного состояния приобретает сходство с оглушающим набатом.

Но хуже всего то, что Кащеев говорить не спешит. Сидит в своем кресле и кривит губы, неприязненно наблюдая за мной исподлобья.

- Что-то случилось, Константин Бесланович? - не выдерживаю я.

- Это вас надо спросить, Зайцева! - фыркает он. - Что за некрасивые слухи сегодня докатились до деканата? Ко мне поступила жалоба от родителей одной из выдающихся студенток курса!

- Жалоба от родителей? - недоуменным эхом повторяю я.

- Именно, Зайцева, именно! Они крайне обеспокоены! Ведь вместе с их дочерью учится студентка, которая в свободное от учебы время промышляет кражами и привлекает внимание полиции. А может, и вообще скоро сядет за решетку!

Последние сомнения насчет источника новой проблемы от моей личной врагини отпадают окончательно. Кащеев точно говорит о предках Полины! Потому что только они могут позволить себе напрямую жаловаться в деканат - по той причине, что являются родней ректора нашего универа. И однозначно сама Полинка и напела им в уши все эти претензии.

Ненавижу ее. Как же бесит чувствовать себя такой беспомощной перед чужими связями и возможностями!

- Это всë просто недоразумение, Константин Бесланович... - с жаром обращаюсь я к Кащееву, но тот категорично перебивает меня:

- Ваше поведение может сказаться на репутации не только факультета, но и всего университета! Это вы понимаете? Я просто вынужден поднять перед ректором вопрос вашего отчисления, Зайцева!

Глава 10. Мажор-ухажор

- Ну что, Зай..? Господи, да на тебе лица нет! Что тебе такого сказал Кащеев?!

Голос Новы пробивается в мои уши, словно сквозь вату, и сознание отмечает этот момент только сейчас. Я моргаю и осознаю, что сижу на ступеньках универа, тупо уставившись на свои потертые ботинки.

Слишком силен шок понимания, какой катастрофой мне грозит враждебная инициатива декана. Если меня отчислят с бюджетного места, платное обучение ни мои родители, ни тем более бабуля просто не потянут!

Как я Кащееву ни возражала, какие разумные доводы ни приводила, что нельзя вот так просто, без официальной проверки, взять и предложить ректору отчислить студентку из-за плохих слухов, он только кривил свой тонкогубый надменный рот.

- Мое дело обрисовать ситуацию и выдвинуть ректору рекомендацию, - был ответ. - А уж насчет проверок и дальнейшего взаимодействия с обеспокоенными попечителями университета...

- Разве вы не говорили, что к вам обратились обеспокоенные родители?

- А они как раз и являются членами попечительского совета нашего университета, Зайцева. Это факт серьезный и очень существенный! Так что сквозь пальцы смотреть на ваши противозаконные склонности не получится. Так... сегодня уже пятница, значит, встретимся с вами прямо утром в понедельник. В кабинете ректора. И чтоб без опозданий мне!

Просто в голове не укладывается, что весь этот кошмар происходит наяву. Со мной! Такое впечатление, будто весь привычный мир ополчился на меня и решил поиздеваться всласть.

- Зай, ну скажи хоть что-нибудь! - снова просит встревоженная подруга.

Я потерянно смотрю на нее.

- Кащеев хочет меня отчислить. Вопрос об этом будет решаться с ректором в понедельник.

- Отчислить? - шокированно повторяет Нова. - Как это? За что?!

- В гостинице вчера кража произошла, - пояснение приходится выталкивать из себя с трудом. - И обвинение хотели на меня повесить. Нас с Полиной увезли в полицию... и она рассказала об этом всем. Похоже, в каком-то очень надуманном виде, чтобы меня побольше очернить. И слухи дошли до декана.

- Вот стерва!

Неподдельное сочувствие Новы греет, но не может меня утешить сейчас. Более того, из-за него опасность совсем размякнуть и разреветься на глазах у всех возрастает в разы.

- Мне надо домой, - отворачиваюсь от нее, не глядя в полное участия лицо подруги. - Пропущу другие пары... не могу сейчас сидеть там. Только сумку в аудитории забыла...

- Конечно-конечно, Зай! Подожди минутку, я тебе принесу! - мгновенно вскакивает она.

Когда она убегает, я вставать не спешу. Сижу на ступеньках, обняв колени сцепленными руками, и думаю, что мне теперь делать. Как рассказать о случившемся бабуле?

На голову падает чья-то тень. А затем прямо передо мной вырастают длинные мужские ноги в джинсах и модных кроссовках.

- Приветик, Марин... - небрежно мурлыкает подошедший.

Я резко вскидываю голову.

Димка! Вот блин, только его