– Ты согласилась? – спрашивает Монти.

– Нет. – Я поворачиваюсь к нему, надеясь его убедить. – Тебе не о чем беспокоиться. Исайя не уедет из Чикаго, потому что и я не уеду. Я собираюсь пройти собеседования в нескольких местных университетах, пока один из городских клубов не откроет вакансию командного врача. Но моя жизнь здесь. Я не могу ее оставить.

Монти понимающе улыбается.

– Кеннеди, дело не в Исайе. Дело в тебе. Я прекрасно понимаю, почему он был готов уйти ради тебя.

Мне приятно это слышать. Я боялась, что Кай и Монти обидятся на меня, хотя я не предлагала Исайе сменить клуб в следующем году.

– Спасибо, Монти! – Я поворачиваюсь к Риз: – И вам спасибо. Было здорово работать на вашу семью, и я с нетерпением жду следующего сезона, когда вы возглавите команду. Я думаю, у вас все получится.

Взявшись за подлокотники, я собираюсь встать с места и уйти, но Риз через стол протягивает мне папку.

– Что это?

– Ваше досье.

– Хорошо. – В замешательстве я уточняю: – Я могу забрать его с собой?

– Нет, оно предназначено для служебного пользования. Здесь указан ваш трудовой стаж, включая образование и опыт работы. Я получила его в отделе кадров в пятницу вечером.

Приоткрыв рот, я перевожу взгляд на Монти, а затем снова на нее.

– Ты знал? Исайя тебе рассказал?

– Нет.

– Эммет заподозрил, что творится что-то неладное. Он позвонил мне в пятницу, после того как Исайя сказал ему, что вы увольняетесь, и я кое-что выяснила. Жаль, что вы не рассказали обо всем раньше. Мой дедушка, благослови его господь, – милый человек, но иногда он бывает немного отстраненным и неосведомленным. Я заметила, как Фредрик относился к вам в этом сезоне. Я наблюдала за вами и, если бы вы сказали мне правду, то сразу поверила бы вам.

Черт возьми!

– Я должен был догадаться раньше, – вмешивается Монти. – Но мое внимание было сосредоточено на управлении командой. Трудно понять все тонкости того, что происходит в клубе.

– Нет, – возражаю я. – Я специально держала это в секрете и не позволяла Исайе об этом говорить.

– Ну, в вашу защиту высказались многие игроки, – говорит Риз. – Им стало известно, что мы расследуем это дело, и вчера вечером все игроки подали официальные жалобы в вашу защиту, рассказав о том, что слышали от Фредрика. Сегодня утром он был уволен.

Я вздрагиваю, как будто эти слова хлестнули меня по лицу. В некотором смысле так оно и есть.

Что?

Риз усмехается, глядя на выражение моего лица. Широко распахнув глаза и приоткрыв рот, я мысленно повторяю ее слова, чтобы убедиться, что расслышала их правильно.

– Правда? – У меня срывается голос.

– Правда.

– Ну… – Я запинаюсь, пытаясь собраться с мыслями, подобрать какие-то слова, но тщетно. Что, черт возьми, происходит?

Риз начинает говорить раньше, чем я успеваю хоть что-то произнести.

– Похоже, я ищу нового главного врача.

Этого не может быть! Я пришла сюда с намерением никогда больше не появляться в этих залах, и теперь… О боже!

– Я не могу. – Я качаю головой. – Уилл. Эта работа должна достаться ему. Он второй врач и пришел сюда раньше меня. Он следующий в очереди.

– Это не так. Первой были вы. Именно это Уилл и сказал, когда мы беседовали с ним сегодня утром. Он согласен, что эта должность должна быть вашей.

– Уилл так сказал?

– И совсем не удивился, когда я сообщила ему о вашей квалификации.

– Никто из нас не удивлен, – говорит Монти. – Кеннеди, ты впечатляюще хороша как врач!

Мои глаза начинает щипать.

– Спасибо…

Риз подается вперед.

– Итак, что скажете? Для меня, первой женщины – владелицы команды, будет честью иметь в команде первого главного врача – женщину.

Я не могу поверить в происходящее, но, прежде чем ответить, опять смотрю на Монти. Словно прочитав мои мысли, он снова развеивает мое беспокойство:

– Это не из-за Исайи, – повторяет Монти… – Не для того, чтобы его удержать. Это для того, чтобы удержать здесь тебя. Если тебе нужны доказательства, то, поверь, я с радостью его обменяю.

У меня вырывается смешок:

– Пожалуйста, не делай этого!

Монти мило улыбается.

– Итак… – настаивает Риз. – Что скажете?

– При одном условии.

– О, теперь она выдвигает требования! – иронично замечает она. – Дерзайте.

– Мне нужен офис-менеджер. Я не хочу все время тратить на бумажную работу. Я хочу практиковать в тренажерном зале и на поле.

– Идет!

Ну вот. Это оказалось легко!

– И еще кое-что.

Риз кивает, чтобы я продолжала, и пытается сдержать смех.

– Моя предыдущая должность должна быть занята. Я хочу сама найти себе замену.

– Ну, это часть ваших новых обязанностей.

Черт возьми, так оно и есть!

– Итак, это означает «да»? – настаивает Риз.

Моя улыбка становится шире, а щеки вспыхивают.

– Это означает «да».

– Отлично! Я подготовлю для вас новый контракт. И, Кеннеди, я знаю, что мой дедушка установил несколько архаичных правил. Например, что, если вы с Исайей прекратите отношения, одному из вас придется уйти. – Она качает головой. – Меня это не волнует. Если вы не захотите продолжать отношения, то не потеряете из-за этого работу.

– Риз, спасибо! Но это не станет проблемой.

Она понимающе улыбается, как будто уже давно знает некоторые детали.

– Ладно. Приятно слышать, но… – Ее взгляд скользит по моей одежде. – Вы сможете приступить к работе сегодня вечером? Мне не хватает врача.

– Конечно, смогу!

Монти встает.

– Мне нужно подготовиться к игре. Кеннеди, мы все рады, что ты остаешься.

– Спасибо тебе, Монти! За все.

– Не благодари меня. Это все ты. Но сегодня вечером мненужна победа, так что тебе, наверное, стоит сообщить своему мужу, что ты остаешься.

38

Кеннеди

Я в полном оцепенении покидаю кабинет Риз. Когда за мной закрывается дверь, зрение затуманивается, и я не в силах сфокусироваться.

Что, черт возьми, только что произошло? Как все это случилось?

Хотя, кажется, правильнее будет спросить, как вышло, что мне так повезло.

– Кенни.

Этот голос возвращает меня к реальности, и я сосредотачиваюсь на Исайе, который бежит ко мне.

Кстати, о везении. Как же мне повезло, что я могу называть его своим!

На Исайе бейсбольные брюки – и больше ничего. Его идеально растрепанные волосы выглядят так, словно он все утро не переставал их расчесывать.

У него в руках конверт из плотной бумаги. Остановившись передо мной, Исайя поднимает