Игорь сиплым голосом нарушил их уединение:

— Семён Семёныч…

Тот, будто вынырнув из глубин собственных мыслей, медленно повернул к нему голову. Его глаза были мутными, но в них всё ещё теплилась искра деловой ответственности, пусть и сильно искажённой алкоголем.

— Слушаю… вас… дружище. В чём… вопрос?

Игорь, сам с трудом выговаривая слова, будучи очень пьяным, медленно произнёс, растягивая слоги:

— Думаю, нам уже пора… ложиться спать. Завтра нам… на работу…

Семён Семёныч, слушая его, важно кивал, будто воспринимая это как глубокомысленное стратегическое предложение.

— Абсолютно… верно, дружище. Абсолютно… согласен.

Игорь кивнул, мысленно пробурчав: «Ну и хули он тогда тут сидит, раз согласен?»

Решив, что уже нет сил, он с трудом поднялся с дивана. Его тело не слушалось, и он неуклюже задел край стола, и пара пустых бутылок с грохотом покатилась по полу.

— Ну… я пойду, Семён Семёныч, — сказал он, уже не пытаясь скрыть усталость.

Тот, не двигаясь с места, ответил:

— Желаю… приятного отдыха… и… продуктивного… завтра.

Игорь лишь махнул рукой и направился в сторону лестницы. Он чувствовал, как каждое движение даётся ему с огромным трудом. И вот так, тяжело ступая босыми ногами по прохладному дереву пола, он добрался до небольшой прихожей у подножия лестницы. Тусклый ночник освещал вешалку, на которой висел его пиджак, аккуратно повешенный ещё чуть ли не в начале вечера, когда они только приехали. Вид знакомой одежды на секунду отрезвил его пьяное сознание.

«Так, стоп, — подумал он, останавливаясь и пошатываясь. — Мне же нужен телефон, чтобы поставить будильник, а то в таком состоянии я точно не проснусь сам».

Он потянулся к пиджаку, пытаясь нащупать карман. Его движения были неловкими, пальцы плохо слушались, и вместо того, чтобы аккуратно достать телефон, он ухватился за край пиджака и ненамеренно потянул его, и тот вместе с галстуком, висевшим на той же вешалке, с глухим шумом свалился ему под ноги.

— Бля… — тихо выругался Игорь, затем наклонился, и мир тут же поплыл перед глазами.

«Короче, просто возьму всё с собой, — решил он и, схватив пиджак и галстук, побрёл дальше наверх. — Там разберусь».

Наконец, тяжело опершись на перила последней ступеньки, он оказался на втором этаже. В ногах и спине гудела тупая боль от непривычного подъёма в пьяном состоянии.

«Ну жесть, — подумал он, чувствуя, как сердце колотится в груди. — Я как будто на Эверест забрался…» — Выпрямившись и чуть пошатываясь, он оглядел тёмный коридор, и снова, как тогда, его встретил ряд одинаковых тёмных дверей.

«О нет, и какая из них свободна?» — с досадой задумался он.

Память, продираясь сквозь алкогольный туман, услужливо подсказала образ: дверь справа. Там он наткнулся на голую Амину и, приняв её за Ксюшу, трахнул. Вспомнив эту абсурдную ошибку, он улыбнулся.

«Ну, пойду туда… сейчас чем ближе, тем лучше», — подумал он и, глубоко вздохнув, направился к той самой двери.

Он надавил на ручку, толкнул, и дверь открылась беззвучно. В комнате царила тишина и темнота, слабо нарушаемая лунным светом из окна.

«Целая комната и только для меня», — подумал он, заваливаясь внутрь, и, сделав ещё несколько шагов, не раздумывая, рухнул плашмя на большую двуспальную кровать прямо с вещами, что нес в руках. Под его весом неожиданно раздался тихий, но отчётливый хруст — не такой, как должен издавать матрас, но… ему уже было всё равно.

— Завтра… — бубнил он, уже проваливаясь в сладкий, столь долгожданный сон. — Завтра будет… хорр-р… хрр-р…

Глава 20

— Эй, вставай. Ты че, уснул?

Голос был хрипловатым, близким. Игорь почувствовал лёгкий толчок в плечо. Он застонал, пытаясь отвернуться от назойливости, но толчок повторился — уже грубее.

— Давай, поднимайся. Все ждут уже.

Игорь с трудом разлепил веки. Перед ним стояла Азиза. Она была одета — в то же полотенце, волосы слегка влажные, будто после душа.

Он лениво потянулся, зевнув так, что челюсть хрустнула, и сел. И тут же замер, осматриваясь. Он сидел не на кровати второго этажа, а на деревянной скамейке в предбаннике.

Первой мыслью, ясной и холодной, было: «Че, бля? Что я тут делаю? Я же поднимался наверх. Я точно помню лестницу, коридор, комнату, кровать…»

— Ээээй, очнись. Ты пойдешь или нет? — спросила Азиза, наблюдая за ним.

— Я… — Игорь протёр лицо ладонями, пытаясь собрать мысли в кучу. — Куда?

Азиза громко рассмеялась, глядя на его помятое, недоумевающее лицо.

— Туда, блэ! — выдохнула она сквозь смех и указала большим пальцем через плечо в сторону массивной двери, ведущей в основное помещение бани. — Мы же договорились.

Игорь всё ещё в полном недоумении. Он протёр глаза, огляделся по сторонам — предбанник, скамейка, полки с вениками. Мысль не складывалась.

— В баню? — переспросил он тупо, его голос прозвучал сипло.

— Ну да, — кивнула Азиза, её смех поутих, сменившись лёгким раздражением от его тупости. — Так ты идешь или…

— Погоди, погоди, — резко перебил её Игорь, подняв руку. Он схватился за голову, где за висками начинала нарастать тупая, пульсирующая боль. Раздражение и растерянность смешались в нём в один клубок. — Голова чёт болит… ничего не понимаю. О чём мы договаривались? Я нихрена не помню. — он снова посмотрел в сторону гостиной, потом на неё, пытаясь найти в её лице хоть намёк на шутку. Но она смотрела на него серьёзно, лишь бровь была чуть приподнята.

После Азиза усмехнулась, качая головой.

— Ясно-о-о, — протянула она с лёгким сарказмом. — Кто-то явно перепил. — она повернулась к массивной двери в баню и, уже отходя, бросила через плечо, не оборачиваясь: — Ладно, короче. Если не можешь вспомнить, то мы решили пойти в баню голыми. Так что… — она на секунду остановилась, взялась за ручку двери. — … если хочешь, то мы тебя ждем. А если нет, то спи дальше.

— Голыми? — машинально переспросил Игорь, его пьяный мозг отказывался складывать картину.

«Бля, — пронеслось внутри, — вообще не помню ничего. Что за бред?»

Азиза, услышав его вопрос, улыбнулась. На её губах заиграла хитрая, провокационная улыбка.

Не говоря ни слова и не смотря на него, она взяла край полотенца, накинутого на груди, и одним плавным движением раскрыла его, и