— Тимур! — пытаюсь изобразить укоризненный взгляд, но вместо этого разражаюсь приступом смеха. — Если бы твоя мама слышала, она, непременно, выгнала бы нас из дома.

— Но сначала отшлепала меня по языку. Поверь мне, ты не захочешь видеть маму в гневе. На фоне Марты Энгберг даже Гитлер кажется мелкой букашкой.

— Марта? — недоверчиво кошусь на мужчину. — Нет!

— О, не позволяй ее вкусным печеньям обмануть тебя. Мама может вселить в человека такой страх… — Тимур замолкает.

Слышу звук бегущих ножек, приближающихся к кухне.

— Дядя! Дядя Тим! Дядя!

Мгновение спустя малыш толкает дверь и бросается к Тимуру. С удивительно быстрой реакцией Тимур ловит свою племянницу и кружит, вызвав еще один восторженный визг четырехлетнего ребенка. Узнаю в маленькой девочке дочку Руслана и Кати – Виолетту.

— Эй, милашка, что ты здесь делаешь?

— Ищу тебя, — Виола хихикает, одарив дядю улыбкой. — Мама говорит вернуться в сад и перестать прятаться на кухне с Евой, — малышка поворачивается ко мне, чтобы показать на меня пальцем, все это время гордо сияя от ответственности за доставку сообщения. — А почему вы прячетесь? Ты сделал что-то плохое, дядя?

Сдерживаю смех от невинного вопроса. О боже! Если бы кто знал, чем мы занимались несколько минут назад…

— Нет, что ты, милая, мы не сделали ничего плохого, — Тимур аккуратно усаживает малышку себе на плечи. — Дай угадаю, еще мама велела тебе очень громко звать меня?

Виолетта радостно закивала:

— Она сказала, что ты можешь быть занят, поэтому я должна позвать очень громко.

— Боже мой! — недоверчиво выдыхаю.

Лицо вспыхивает. Представляю понимающие взгляды, которые мы получим, когда вернемся в сад. Без сомнения, Эмма рассказала, что мы могли бы делать на кухне. О, черт!

Тимур успокаивающе обнимает меня за плечо:

— Все в порядке. Они просто будут дразнить нас какое-то время, но только с добрыми намерениями.

— Знаю, — судорожно сглатываю. — Думаю, я выдержу.

— Как человек, с которым ты вечно споришь, мне даже жаль братьев и сестру.