Оторвавшись от дрожащей девушки, Тимур потянул её на себя. Теперь сидя спиной к Мартынову, Вера продолжала двигать бёдрами. Тимур помогал ей, поддерживая за ягодицы одной рукой и за грудную клетку – другой. Гравитация делала своё дело: девушка сжималась каждый раз, когда опускалась на каменный орган. Тимур держался из последних сил, оставлять Веру без сладко он не мог, ну, и не хотелось. Любил он смотреть, как она кончает на нём, под ним. Переместив руку с ягодиц, Мартынов нашёл любимое горячее местечко между уже дрожащих ножек. Большим пальцем он начал играть с нежным клитором.

Вцепившись в напряжённые мужские руки, Вера бормотала что-то несуразное. Из общего набора слов Тимур выделил лишь «да», «ещё» и «не останавливайся». Его движения рукой и бёдрами Веры становились всё быстрее. Финал превысил все ожидания.

Теряя контроль и часть рассудка, девушка расцарапала Тимуру оба предплечья и оставила не один полумесяц от ногтей на запястьях. Мужчина завалился набок вместе с всё ещё дрожащей Верой. Пот стекал тонкими струйками по всему телу. Впервые за долгие годы Мартынов знал, что к вечеру будут болеть мышцы во всём теле. Такое у него бывало только от изнуряющих тренировок, и то нечасто. Придя в себя, он сжал объятия сильнее. Если у него, спортивного мужика, всё болит, то что уже говорить про хрупкую Веру.

Девушка не двигалась, тяжёлое дыхание дало понять, что она жива. Тут Тимур согласился с Верой: он – ненасытное животное. И его голод – это она.