С этими правильными мыслями я вышла из комнаты. Спальня Ромки маячила в дальнем конце коридора огромными двустворчатыми дверьми, украшенными ручками в виде львиных голов. Дойдя до них, я выдохнула и резко толкнула одного из львов, чтобы не успеть передумать.
Ромэйро сидел на кровати и обрабатывал укус на шее. Странно, он кровоточил, хотя совсем недавно выглядел как синяк. Влажные волосы и голый торс говорили о том, что в ванной Ромка уже успел побывать. По спине раскатились мурашки, а сама я сглотнула, пытаясь собраться с мыслями. Мне сейчас извиняться надо.
Услышав мои шаги, он повернул голову и не мог не съязвить:
– Комнатой ошиблась, полагаю?
– Нет, – я закрыла дверь и подпёрла её спиной. – Нам… поговорить нужно. Нормально.
Ромэйро склонил голову к плечу.
– Давай останемся друзьями и бла-бла-бла?
Я чуть было не выплюнула «Да, ты чертовски прав», но сдержалась. Это проклятие.
– Тина сейчас сказала, что Адараконда меня вроде как прокляла. Типа осколки сердца остались там, она заколдовала их и теперь ты меня бесишь.
Он смотрел на меня со злой усмешкой, но к концу фразы лицо его вытянулось.
– В смысле «остались»? – Ромэйро поднялся. – Только не говори, что вам хватило мозгов не забрать остатки твоего сердца.
– Представь себе, – огрызнулась я. – Нас пинком оттуда вышвырнуло, – осознав, что чуть ли не кричу, отвела взгляд и добавила. – Прости.
– Значит, нужно забрать. Ты понимаешь, что она через осколки может такую гадость наворотить – закачаешься. Мгновенная старость, кровь изо рта и глаз, уродство, смерть, в конце концов, – Ромэйро подошёл ко мне. – В какой-то степени даже повезло, что она всего лишь обратила тебя против меня. Это мелочи. Страдание мне, не более.
– Прости, – повторила я, вжимаясь в дверь. – Не хотела обижать. Можешь не верить, но я сильно раскаиваюсь, когда отхожу далеко.
– Мне от этого легче. Спасибо, – он покивал и тут же усмехнулся. – Я знаю, что дело нечисто. Как вообще от меня может тошнить? От меня! Самого совершенно создания этого мира.
– Ой, да легко. Выпендрёж и завышенное чувство собственной важности. Ты красивый, тут спорить не буду, но весь этот пафос отталкивает.
– Уж кто бы говорил про чувство собственной важности, – хмыкнул Ромка. – У меня хотя бы обоснованное в отличие от некоторых, – он сузил глаза. – Да, леди «я решаю все проблемы сама, но так и быть можете помочь»?
– Вот об этом я и говорю, – разозлилась я, ткнув его в грудь. – Обоснование. Тебе просто повезло таким родиться. Ты ж не сам добился того, чтобы уметь в дракона превращаться. С тем же успехом можно гордиться, что ты принц или успешный сын маминой подруги. Это бесит. А знаешь почему? Потому что многим людям приходится из себя вывернуться, чтобы чего-то добиться. И да, не смей мне тут рассказывать, про моё чувство важности. Я не кричу на каждом шагу о том, какая я распрекрасная. В этом мире мои заслуги…
– Заткнись уже, – хрипнул Ромэйро, а после поймал за подбородок и впился в губы поцелуем.
