Я стала следить за Сонькой и Ярославом, который сын мельника. Они были такие весёлые и радостные, они не спускали друг с друга глаз, улыбаясь и смеясь.

– Никита, а как ты думаешь: отец Ярослава разрешит Соньке пожениться с сыном?

– Не знаю, схожу после праздника, поговорю с мельником.

– А можно я с тобой схожу, если он будет против брака – может, мы сможем его уговорить вместе?

– Нет. Я пойду без тебя. Женщины такие вопросы не решают. Тем более что Ярослав – младший сын в семье, а старший ещё не женат... А ещё ему нужно строить жильё, чтобы привести туда семью, а у мельника дом и для старшего сына ещё не построен...

Я посмотрела на Соньку с грустью, так хотелось счастья этой девочке, особенно после первого неудачного брака...

Да и мельник вряд ли захотеть бывшую замужем в невестки...

В этот момент я почувствовала на себе взгляд. Я стала смотреть вдоль костра на девушек, которые стояли без парней, и встретилась взглядом с Марьяной.

«Значит, она здесь, и она – в венке. Вот только ленты на венке я плохо вижу...», – просквозила у меня мысль.

Никита, ничего не заметив, с лёгкой улыбкой смотрел на тех, кто ещё прыгал через костёр, а я...

Я стала взглядом следить за Марьяной – мне очень хотелось увидеть её ленты!

Она была без пары и стояла с теми девушками, которые были одни. Эти девушки взялись за руки и стали водить свой, отдельный хоровод, которому присоединилась и Марьяна.

И вот когда она, двигаясь в хороводе, в какой-то момент повернулась ко мне спиной то...

Моё сердце ухнуло куда-то вниз, к горлу подкатил ком, а по щеке покатились злые слеза: все ленты были белые, и – ни одной цветной!