— Я так соскучилась, доченька.

И мне отчего-то становится тоскливо.

— И я, мам.

Садимся за стол, и она наблюдает за тем, как я чищу помело.

— Хочешь? — спрашиваю ее, а подняв глаза, понимаю, что мне придется ей все выложить как есть.

— Ира, я мало вмешиваюсь в твою жизнь, потому что совершенно тебе доверяю. Но мне не нравится встречать свою дочь раз в две недели, выглядящую вот так, — тычет в меня пальцем, обводя круг в воздухе.

— Ма, история длинная. И я не…

— Ирина, что с тобой происходит? — перебивает.

Со вздохом быстро откусываю дольку моего лакомства и, прожевав, прокручиваю в голове, с чего бы начать разговор.

— Я кое-кого встретила и полюбила.

— Это я уже и так поняла.

— Он мой начальник, — мама смотрит пристально, и понять, о чем она думает, вообще невозможно. — Только не осуждай.

— Ира, я слушаю молча. Мне необходимо знать, почему моя дочь изменилась и ходит с синяком на лице.

Трогаю щеку и хочу сказать, что все не так… но в итоге просто хмурюсь от воспоминаний и продолжаю:

— Он мне давно нравился. Потом, бок о бок работая, и вовсе влюбилась. Дальше все как-то завязалось, а в один день, когда я приехала к вам, узнала, что он женится, — сглатываю, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Как оказалось, ему было необходимо сыграть свадьбу с девушкой по причине того, что его отец обещал разрушить бизнес. Но он был не только его. Мамуль, компания принадлежит трем мужчинам. Стас не мог рисковать и согласился.

Перевожу дыхание, а мама кивает, будто в поддержку.

— В общем, в день свадьбы отец отдал бизнес, решил, что победил и все пойдет по плану, а Стас все отменил. Ушел перед торжеством. Та девушка узнала и… — как тяжело морально, и эти воспоминания начинают давить. — В общем, она преследовала свои цели. Ей нужны были лишь деньги. Она похитила при помощи каких-то уродов меня и решила так добиться денег от Стаса.

На этом моменте мама охает и прижимает руку к своему рту.

— Мам, все хорошо. Не переживай. Сейчас все замечательно. Стас меня спас, а остальные понесли наказание.

Решаю не говорить ей о том, что он позволил Марине и ее жениху покинуть город. Точнее, позволил он после моей просьбы. Пусть катятся к черту.

— Когда… когда это было? — ее потрясенный голос еле доносится до меня.

— Несколько дней назад. Я решила дождаться нормального самочувствия и приехать рассказать. Но ты опередила.

— Ира, — воздух выходит из сжатых челюстей резко, и мама начинает плакать.

— Ну, мам.

— Поверить не могу, дочка, — обнимает меня. — Что за люди среди нас живут. Хорошо, что все закончилось. И закончилось все хорошо.

— У меня еще одна новость, мамуль.

— Я больше не выдержу новостей. Хватит на сегодня.

— Ну она такая… приятная и маленькая и…

— Что это значит? — отстраняется и сразу останавливает глаза на моем животе.

— Мамуль… Я беременна, — широко улыбаюсь, рассматривая, как осознание заполняет маму, и она в итоге… снова плачет. Еще громче!