Выйдя от шефа, возвращаться в свой кабинет я не торопилась. Пошла вниз, прижимая к груди упаковку не распакованных капроновых колготок. Спустилась к самому выходу из здания. На минуту задержалась у прозрачных дверей, помедлила. На улице мороз, а я без верхней одежды. 

Тут двери разъехались, помогая скорее сделать выбор. Я вышла наружу. Прямо в кожаных туфельках. Немного отошла в сторону и отвернулась от выхода. Обхватила себя двумя руками и зябко поежилась. 

Внутри пылали неприятные чувства. В первую очередь, обида. Обида на Эрнеста за то, что стал распускать руки. Обида на себя за то, что не смогла его оттолкнуть. И за то, что не могла не сравнивать. Нежность и трепетность, которые сквозили в каждом движении начальника, с равнодушием и незаинтересованностью Андрея. К горлу подступил комок. Слезы душили изнутри.  

Вспомнила знакомство с бывшим. То, как он изменился буквально на глазах. Ложь, предательство. А потом безгранично нежные, бережные и страстные прикосновения чужого мужчины. Руки сжались в кулаки. По щеке скатилась одинокая слеза. За ней еще одна.  

Тут я почувствовала, как на плечи легли чьи-то сильные руки. 

— Ты с ума сошла! Вышла раздетая на улицу! А ну марш обратно в здание! 

Как ни странно, этот голос я теперь узнаю с легкостью. 

— Эрик, ты что кричишь на нее? — ооо, и Володя здесь. Они уходят? Вместе?  

Шеф схватил меня за руку и силой развернул к себе. Лицо его потемнело. Не говоря ни слова, Эрнест потащил меня в здание.  

Только оказавшись в тепле, мы остановились подальше от чужих глаз.  

— Хочешь заболеть? 

— Нет, — голос дрожит, да и саму меня бьет мелкая дрожь. 

— Ты из-за нас плачешь? — уточнил он строгим голосом и проницательно сощурил глаза.

Взгляд его упал на упаковку капронок и скользнул ниже. Осмотрев ноги (в порванных колготках!), вернулся к моему лицу.

А что значит «из-за нас»? Как-то это странно звучит. И тем не менее... 

— Нет. 

— Тогда в чем дело? 

— Эрнест Харитонович, отпустите, вы мне руку сломаете, — мой тихий, безжизненный голос даже меня саму бы напугал. 

Он поджал губы. Насколько я понимаю, таким способом выражается его недовольство. Жаль, что он увидел меня в редкие минуты слабости. 

— Все в порядке. Я просто хотела подышать свежим воздухом. Уже иду к себе. А вы уезжаете, да? До свидания, Эрнест Харитонович.  

Вынужденно улыбнувшись на прощание, я вырвала руку и быстрым шагом пошла в сторону лифта, звонко цокая каблуками.  

Войдя в кабинет, сразу услышала звон рабочего мобильного.  

— В конце недели у нас конференция. Не забудь, ты присутствуешь.  

— Не забуду, — с раздражением отбила звонок.  

Налила себе чай, постепенно успокаиваясь. В принципе ведь ничего ужасного не произошло? Про измены Андрея известно давно. Поведение Эрнеста, конечно, мне не особо понятно, но я ведь и не стремлюсь разобраться?