— Саш, я задам тебе один вопрос. Можешь не отвечать, но… В общем, вокруг да около ходить не будем. Я правильно понимаю, что ты девственница? — Задавая этот вопрос, я уже знал некоторые подробности десятилетней давности. Пока у матери был, Тим скинул инфу. После произошедшего насилия Саше сделали несколько небольших операций, в том числе гименопластику.

На прямой вопрос девчонка напрягается, а затем вовсе отворачивается и отстраняется. Но места стеснению сейчас нет.

— Сашуля—я—я, здесь только ты и я. Никто нас не слышит. Смущаться не надо. Давай договоримся? — Доли секунды на самом деле для того, чтобы найти уместные слова. — Посмотри на меня. Пожалуйста.

Сползает с колен и перемещается на свое сиденье. Прижимается лбом к стеклу, голову не поворачивает. Трогаю за острое плечико.

— Давай так? Ты меня сейчас услышишь и пока сама не захочешь, к этой теме не возвращаемся? Хорошо?

— Да.

Уф. Хоть ответила.

— Саш, я понимаю твои страхи и чувства. И даю слово, что… что без твоего согласия ничего не будет. Мы будем ждать столько, сколько нужно тебе. Только ты решаешь и устанавливаешь границы.

— А если… Давид, а если я вообще никогда не смогу? — В голосе такое отчаяние, что самому реветь хочется.

— Значит, так будет. Самое главное, мы вместе. И справимся со всем тоже вместе. Давай договоримся? И еще: Саш, я умею слышать слово «нет». Не надо себе пересиливать. Если что—то тебе не нравится или неприятно, ты говоришь прямо. Не терпишь, не ломаешь себя. Да?

Снова прижимаю к себе, мягко целую.

Моя ты маленькая девочка. Не бойся, я рядом, я не обижу.

— Сашуль, да?

— Да.

Впору пот со лба стереть: ощущение, что пробежал марафон, а потом еще один. Кровь гонит по венам со страшной скоростью. Теперь можно смело выдыхать на время.

— Едем в офис?

— Угу. — Улыбается. — Дави—и—ид, — зовет.

— М?

— Поцелуй меня еще раз.

А меня и просить не надо. Пока остальные опции нам недоступны, поцелуи мое все. Набрасываюсь на такие желанные губы и мечтаю, чтобы этот миг продлился как можно дольше.