Ника.

Следующее моё пробуждение было ничуть не легче предыдущего, только добавился ещё сильный упадок сил. Я уже слабо соображала, что вообще происходит, где я нахожусь и что от меня хотят. Сейчас больше всего на свете мне хотелось оказаться дома в папиных объятиях, чувствуя тепло его рук, успокаивающий шёпот и защиту.

– Доменика, Вы меня слышите? – не с первого раза донёсся до меня мужской голос.

Посмотрела в сторону источника звука, сощурив глаза, но не сразу узнала кто сидит на кровати рядом со мной, осматривая мои зрачки. Когда ясность сознания ко мне вернулась, узнала Михаила – врача-оборотня из поселкового госпиталя.

– Как Вы себя чувствуете?

– Чуть хуже, чем обычно, – я попыталась отшутиться, но словно со стороны услышала, как нелепо это прозвучало.

Михаил хмыкнул, что-то записывая в своём блокноте, который я до этого не заметила в его руках.

– Пытаетесь шутить – это хорошо. Это очень хорошо. Расскажите, что именно Вас беспокоит?

– Сильная головная боль, упадок сил, из-за которого я ощущаю апатию и внутреннюю опустошенность. А ещё тошнота, словно меня вот-вот вывернет наизнанку, – как на духу выложила всё, что сейчас ощущаю, сама не поняв, как так получилось.

– Ну…, – протянул оборотень, – Головную боль и упадок сил Вы испытываете из-за сильного стресса и панического приступа. Вам нужен покой и спокойствие, и тогда Вы быстро пойдёте на поправку. А всё остальное – это лишь временный недуг, который вскоре принесёт счастье Вам и всем членам семьи альфы.

– Что это значит?

Михаил посмотрел на меня удивлённо.

– Вам ещё ничего не сказали?

– Не сказали что?

– Ника, успокойтесь пожалуйста. Вы снова начинаете нервничать, а это может только усугубить Вашу, итак, расшатанную психику.

– Если, Вы так и продолжите говорить загадками, но не объясняя, что именно Вы имеете в виду, тогда о каком спокойствии может идти речь?

– Я думаю Вам всё расскажет Никита Константинович.

– Вы это сейчас серьёзно?

– Я не совсем Вас понимаю, – всё также сдержанно и спокойно проговорил врач, чем стал бесить меня ещё больше.

– Сначала Вы даёте мне понять, что от меня что-то скрыли. По всей видимости что-то важное и напрямую касающееся меня, раз Вы были так удивлены. Но говорить мне что именно не собираетесь, перекладывая это на того, кого я меньше всего на свете хочу видеть.

– Послушайте, Доменика…

– Нет, это Вы послушайте, Михаил, – мой гнев разгорался всё сильнее, что ощущала его каждой своей клеточкой, я разве что огнём не пылала.

Окна в комнате задрожали, воздух наэлектризовался, а тело завибрировало, словно пытаясь сбросить энергию, которой вдруг стало слишком много.

Вновь посмотрела на оборотня, и немного растерялась, совершенно не понимая, что происходит. Михаил всё также сидел на кровати, только с опущенной головой и совершенно без движения. Мне даже показалось, что он испытывает некий дискомфорт, тяжело дыша.

– Что здесь происходит?

Дверь открылась с громким ударом об стену, и в неё вошли Никита и Константин Львович. На лицах мужчин читалось сначала беспокойство, но слишком быстро оно сменилось удивлением.

– Михаил? – потребовал ответ альфа, нахмурившись, а на его лбу образовались три складочки.

– Я не знаю альфа, – отвечал мужчина всё также с опущенной головой, – Я ничего не понимаю. Доменика меняется, становится очень-очень сильной и могущественной, она плохо контролирует свой гнев, но причину я понять не могу.

– Это может быть из-за беременности? Может ребёнок так защищает свою мать и питает её своей энергией? – вмешался Ник.

Постойте, ЧТО? Что он только что сказал? Беременность? Ребёнок?

Нет, нет, нет, это не может быть правдой. Ведь не может же быть? У нас секс то всего два раза был, какова вероятность, что сперматозоиды этого гавнюка оказались слишком активными?

– Я не могу ни подтвердить Ваше предположение, ни опровергнуть. Если бы Ника была волчицей, тогда да. Наши самки становятся очень сильными, а порой и опасными во время вынашивания потомства. Но дело в том, что Доменика простой человек, и это я могу сказать сто процентов. Да, думаю, Вы и сами не чувствуете в ней зверя.

– Тогда что это? Как она смогла выпустить альфа-силу, что ты до сих пор в себя прийти не можешь? – альфу неизвестность раздражала также, как и меня – в этом мы с ним похожи.

– Хотел бы я дать ответ на Ваш вопрос, но, увы, его у меня нет. Мне нужно будет обследовать девушку, взять все необходимые анализы для исследования, тогда может мне и удастся Вам хоть что-то сказать, но не сейчас.

– Хорошо, можешь идти. Как только Нике станет лучше, мы приведём её в клинику. Я Вас провожу.

– Поправляйтесь, Доменика. Побольше бывайте на свежем воздухе, хорошо питайтесь, ни в чём себе не отказывая, никаких стрессов и переживаний.

– Спасибо. Всего доброго.

– До свидания.

Как только за альфой и врачом закрылась дверь, я перевела свой гневный взгляд на Ника, который боялся как сделать шаг вглубь комнаты, так и заговорить первым. Он ощупывал почву, проверяя насколько я сейчас зла.

– Приведёте? – вновь взорвалась я, – Я Вам что, подопытный кролик, чтобы меня исследовать?

– Ника, успокойся. Исследовать – это образно говоря, на самом деле Михаил имел в виду немного другое. Ты просто поняла его слова буквально и по-своему.

– Зубы мне не заговаривай, хвостатый. В том, что сейчас со мной происходит виноват только ты.

– Хвостатый? Хм, так меня никто никогда не называл.

– Отлично, конечно, ты пытаешься избежать неприятных для себя вопросов, но соскочить не получится.

– Ника…, – Ник вздохнул, запрокидывая голову к потолку, потом снова возвращая взгляд на меня, – Мы обязательно обо всё поговорим. Я всё тебе расскажу, отвечу на все вопросы, которые будут тебя интересовать, но сейчас подобный разговор может снова спровоцировать тебя на вспышку гнева.