- Молчи. Мы закончим этот чертов проект. Вместе, как и договаривались. И сыграем в этой постановке. А потом… потом я, может быть, скажу тебе кое-что… что тебя заинтересует. Только так, и никак иначе.

- Но…

- Больше никаких «но». Или буду держать тебя, пока кто-нибудь не зайдет. Ты этого хочешь?

Я помотала головой - «нет, не хочу».

- Отлично. Сделаешь, что обещала мне раньше?

Черт. Я так испугалась, что кто-нибудь зайдет на кафедру! И поэтому ответила:

- Ладно-ладно. Сделаю. Но только потому, что раньше обещала. На остальное мне плевать. Вы никогда не сможете сказать ничего, что меня заинтересует. Ничего, что было бы для меня важно! Да я и не хочу знать ничего, связанного с вами!

- Хорошо, я понял, ничего не хочешь знать, - вдруг совершенно безмятежно ответил Морозов, отпустил меня, присел за свой стол и, как ни в чем не бывало, снова принялся за переводы.

Я никак не могла отлипнуть от стены - наверное, если отойду, обрушу на его голову что-нибудь тяжелое.

- Виктория, начинай работать! Или мне еще раз объяснить? - спросил Денис Сергеевич, будто и не замечая моих яростных взглядов.

На его счастье, в помещение снова вошла Беседина. Увидев листки на полу, она развозмущалась. И мне оставалось только всё это молча убрать, сесть за стол и приняться за работу, хотя я думала лишь о том, что сейчас произошло. Нет, ну какое всё-таки наглое и вызывающее поведение! Не знаю, чего он этим хотел добиться, но теперь я уже на сто процентов была уверена - ни за что не останусь в стенах этого универа! Ладно, всё что обещала, - выполню, так уж и быть. А потом - непременно уеду.

И, конечно же, - уже по старой «доброй» традиции - события стали развиваться совсем по-другому.