Сердце екает от страха.

Он ведь может уволить меня. За неуемное любопытство.

Олег говорит не зло, но и так все понятно – ему не понравилась инициатива. Откуда он узнал? Эти самые сотрудницы донесли? Уже не важно. Сейчас самое главное – выставить свой поступок в максимально хорошем свете.

Но все равно считаю, что поступила правильно.

– Я собирала информацию о том, с чем придется столкнуться, – тщательно подбирая слова, отвечаю я. – Чтобы знать, чего ожидать. Если сделала что-то не так, прощу прощения. Хотела вас об этом спросить, но решила не беспокоить.

– Почему?

– Это моя работа. И вы на больничном.

Давыдов молчит, но чувствую, что буря миновала – слова нашла правильные.

– Посчитала, что моя задача, как вашей помощницы, заключается в том, чтобы снять с вас как можно больше вопросов. Решать возникающие проблемы самой, насколько это возможно, и не отвлекать вас от настоящей работы. Если нужно, я буду согласовывать свои шаги.

– Не нужно. Откровения моей помощницы вас не испугали?

Проверяю свое внутреннее состояние: меня больше пугает возможность потерять работу, чем чьи бы ни было откровения.

– Нет, я готова к трудностям.

– Это хорошо, Камилла.

– Простите, тогда я должна еще кое-что сказать, – спохватываюсь я. – Мне звонила ваша невеста, я отказалась обсуждать с ней вас. Я правильно поступила?

– Невеста? – переспрашивает он. – Юлия Разумовская?

– Она так представилась.

Он хмыкает.

Никак не могу понять его чувств по отношению к ней.

– Не контактируйте с ней. Это не ваше дело. Будет настаивать, скажите, что я прямо запретил вам общаться, хорошо?

Голос звучит плавно, словно Давыдов расслабился. Даже с какой-то неуловимой томностью, словно он засыпает. Олег что, говорит со мной из постели? И Юлии там нет, но при этом она шьет свадебное платье? Хороша невеста…

– Еще. Следующую неделю мы не будем пересекаться, по телефону буду недоступен. Не пугайтесь.

– Хорошо, – я не задаю вопросов.

– Скоро встретимся, – он говорит мягко, меня словно касается нежный бархат. – До встречи, Камилла.

Он отключается первым.

Я выдыхаю и ложусь на бок. Сердце быстро бьется, я таращусь в темноту. Не буду скрывать, меня его реакция испугала. Но я справилась.

Вспоминаю его голос.

По телефону он приобретают особенные интонации. Это ярче проявляется, когда Олег расслаблен, как сейчас… Во время работы он говорит суше и жестче. Подумать только, между нами такое расстояние, но мы как будто только что были в одной постели. Эта иллюзия возникла из-за того, что оба были готовы заснуть, если бы не звонок.

Интересно, где он будет целую неделю…

Наверное, это связано с покушением. Неделю проведу спокойно перед отъездом – буду воспринимать это, как отпуск. Это время пролетает незаметно. Начинает казаться, что я завязла в болоте: активные действия закончились, оставалось ждать.

В четверг вечером я решаю пройтись одна, чтобы попрощаться с городом детства, все обдумать. Заодно зайти к юристу.

Кленовые аллеи в вечернем тумане выглядят восхитительно. Тихо, только иногда из туманной мути выплывают черные силуэты людей. В Москве не будет так живописно и тихо. Там совсем другая жизнь. Но, пожалуй, по этому покою и красивым вечерним картинам я буду скучать.

Над крыльцом офисного центра горит фонарь. Его видно сквозь туман, как тусклое световое пятно.

Поднимаюсь на лестнице.

В кабинете горит свет, но сын тети Аллы уже собирается.

– Здравствуйте, Камилла, – он убирает вещи, садится за стол. – Прошу… У вас вопросы?

– Просто решила зайти, скоро я уезжаю.

– Не волнуйтесь, доверенность на руках. Все будет двигаться без вашего присутствия. Заявление на развод подано. Остается ждать. С дедушкой Сеньки мы плотно сотрудничаем. Положительное решение приняли, дедушке предоставили время для общения с внуком.

– Они не смогут отказаться от встреч?

– Теоретически смогут, – вздыхает тот. – Но решение суда на руках, я в деле. Несколько раз уклонятся от встреч, и все утрясется. Хорошо, что вы передумали судится за ребенка…

– Я не передумала.

– Да? Мне показалось, вы с дедушкой достигли договоренностей. Он сможет передавать вам ребенка на каникулах, например.

– Достигли, но не передумала. Просто мне нужна пауза, чтобы обдумать, как лучше поступить.

Я не хочу рассказывать, что на самом деле рассчитываю на то, что Игорь сломается и отдаст ребенка сам через полгода-год, как говорила мама. Так больше шансов, чем через суд. По крайней мере пока. Когда перееду в столицу, начну хорошо зарабатывать, к моим услугам будут более сильные адвокаты. Не исключено, они найдут тысячу и один способ потрепать Игорю нервы и забрать ребенка. Сын тети Аллы хорошо… Но адвокаты уровня Давыдова и его круга – лучше.

– Я позвоню, – обещает он. – Свидетельство о разводе пришлю в Москву.

– Спасибо, – искренне благодарю я.

Мы выходим на крыльцо вместе. Он закрывает офис.

– Вызвать вам такси?

– Нет, благодарю, – улыбаюсь я, заметив, что юрист как-то грустно на меня смотрит. – Здесь недалеко.

К пятнице грусть проходит. Утро провожу с мамой, затем она убегает к соседке. Потихоньку я начинаю беспокоиться. Всю неделю Давыдов не давал о себе знать. Я ему не звонила – не было повода. Но уже пятница. В понедельник должно быть заседание акционеров.

Где же он?

Звонок раздается, когда я меньше всего жду. Принимаю душ, но жизненный опыт уже научился меня – телефон лежит на стиральной машине. Приоткрыв дверцу, нащупываю телефон.

Давыдов!

Шипит душ, но времени отключать его нет.

– Алло? – я загораживаюсь от брызг рукой.

– Камилла, жду вас завтра в Москве, – чеканит Давыдов. – На утро заказан билет. Вылет в шесть утра. Вас встретят.

– Хорошо, – отвечаю я, хотя сердце прыгает в груди.

Жизнь меняется так обыденно. Билет на самолет. Звонок. Случайное предложение на должность. Кажется, что должно случиться что-то особенное, чтобы человек понял – это судьбоносные изменения. Но нет. Когда все начиналось, я даже не предполагала, что все зайдет так далеко. Дойдет до развода, переезда, расставания с сыном.