— Тём, — предпринимаю новую попытку прекратить зашедшее слишком далеко безумство, и, раз уж на мой зов он так и не обращает никакого внимания, концентрируясь только на моём теле, добавляю гораздо громче и увереннее: — Я люблю тебя. Знаешь, да?
Сердце продолжает заходиться в бешеном ритме, отражаясь в сознании громогласным набатом, но даже так я слышу, как Артём шумно сглатывает. На короткое мгновение он замирает, медленно поднимая взгляд к моим глазам. Тень неверия, которую я в нём вижу, побуждает меня повторить и дополнить гораздо обширнее:
— Всегда тебя любила. И до сих пор люблю. Очень. Больше жизни своей, — обхватываю его лицо обеими ладонями, удерживая визуальный контакт, а после продолжаю немного тише: — Вот только это нихера не значит, потому что я никогда не разведусь. Всегда буду замужем за другим мужчиной, пока не умру. И секс между нами, будь он хоть миллион раз самым лучшим, не изменит этого факта. Ты ведь понимаешь, да? Я не уйду от него, Тём. Никогда. Хоть что делай.
Наверное, если бы я сейчас бросилась под мчащийся на полной скорости большегруз, было бы не так страшно. Наблюдать, как самый нужный и любимый взор цвета бездонного океана наполняется холодом и пустотой. Вот это действительно жутко. Мучительно. Больно. И… необходимо. Ведь Артём должен знать и понимать. Не хочется разбивать собственное сердце вдребезги ещё раз и только потому, что не способна расставить и озвучить приоритеты заранее.
— Лучше бы ты молчала, — глухо произносит Рупасов, отодвигаясь.
Он выпрямляется и встаёт с дивана. Поднимает валяющееся на полу полотенце, а после направляется к той двери, за пределами которой ранее принимает душ. Я же подбираю свой упавший телефон, с сожалением отмечая, что Рома больше не звонит. Набираю по пропущенному ответный, и тоже поднимаюсь на ноги, попутно поправляя одежду. Удаётся прослушать несколько длинных гудков ожидания в преддверии того, как муж должен взять трубку. И только когда я дохожу до порога и поворачиваю ручку, потянув дверь на выход из кабинета хозяина местных владений, тяжелая ладонь Артёма ложится на полотно из вишневого дерева, с шумом захлопывая её обратно.
— Жень, хорошо, что перезвонила, — доносится в трубке от Агеева.
— Не уходи. Останься. Всё равно как, — проговаривает Рупасов.
В моей голове словно взрывается атомная бомба, расщепляя сознание на мельчайшие частицы, несущие в себе бремя горького раскаяния о неверных поступках и деяниях. Дело не только в том, что жизнь в который раз ставит меня перед фактом — иногда нам всем приходится делать выбор, расплачиваясь за свои ошибки или неуместные желания. Я даже не знаю, должна ли делать этот самый выбор вообще. И тем более не понимаю, имею ли на него право.
