Ника.

Ночь.

На небе ярко светит невероятной красоты луна, маняще зазывая меня следовать за ней и освещая путь, отдавая потрясающим свечением, каких я никогда прежде не видала.

Я осторожно иду по лесу, находящемуся на территории посёлка, босыми ногами ступая по прохладной траве, всё дальше углубляясь в чащу. Меня словно ведёт куда-то дорога, которую я не могу увидеть глазами, но чувствую, что двигаюсь в правильном направлении. Мне не страшно, но сердце стучит волнительно от предвкушения чего-то нового и загадочного.

Странно. Я видела сны только в детстве, да и то очень редко, но этот сон сильно отличался от других. Я так отчётливо сейчас всё ощущала, будто это и не сон вовсе.

Уже достаточно прохладный воздух, который обдувал моё разгорячённое тело и играл с волосами, пуская мурашки. Шорох листьев на деревьях, раскачивающихся по ветру. Где-то вдали слышится вой волков, которые вышли на охоту на самочек.

Полнолуние.

Неужели это она так сильно на меня действовала?

Когда мы жили здесь с отцом я была ещё ребёнком и совершенно спокойно переносила каждое полнолуние, но, когда выросла больше ни разу не была в посёлке в брачный период у волков. И это первый раз, когда я осталась здесь в это время после своего совершеннолетия.

Углубиться дальше в размышление мне что-то помешало, а сердце стало стучать намного быстрее, но я продолжала идти дальше, совершенно перестав владеть своим телом. Совсем скоро я вышла на поляну освещенную лунным светом, красиво переливающимся сквозь густую листву.

– Ну надо же, – прозвучал обволакивающий голос позади меня, успокаивая сердцебиение и затуманивая разум, – Доменика Владимировна. Не ожидал Вас здесь увидеть. Не боитесь?

С каждым предложением мужчина подходил всё ближе, словно играя и дразня, пока не оказался за моей спиной, что я могла чувствовать его дыхание на своём затылке.

– Чего? – с трудом задала вопрос, сглатывая ком в пересохшем горле.

– Оборотней, в основном самцов. В это время мы слишком плохо себя контролируем, а когда зверь берёт главенство, то и вовсе не отвечаем за свои поступки.

– Я человек. И не являюсь истинной ни одному из вас.

– Это ничего не меняет. Если взрослый зрелый волк ещё и сможет устоять перед Вами, то вот про молодняк я такого не скажу. Им отшибает голову в полнолуние. Полностью. Они, итак, ещё плохо себя контролируют и находятся не в ладах со своим зверем, и любая свободная самочка становится для них лакомым кусочком.

– Я не самочка. Я человек, – попыталась возмутиться, но словно со стороны услышала, как жалко прозвучал мой голос.

– Здесь и сейчас ты являешься самочкой и очень лёгкой добычей для самцов. А может ты специально вышла в лес?

– На что ты намекаешь?

– На то, что ты в сознании, трезва. Захотела узнать каково это быть с волком?

– Я не понимаю к чему ты ведёшь.

– Понимаешь, – усмехаясь протянул этот нахал, – Я слышу, как участился твой пульс. Захотела стать подстилкой оборотня?

– Да ты…, – я опешила от такого нахального отношения в мой адрес, – Да как ты смеешь?

– Убеди меня в обратном, – продолжал он надо мной глумится, выходя вперёд и вставая прямо напротив моего лица на непозволительно близком расстоянии.

– Да идите Вы Никита Константинович.

Я развернулась и хотела было пойти обратно, как вдруг меня нагло схватили за руку чуть выше локтя разворачивая к себе и прижимая так близко, что наши губы оказались в миллиметре друг от друга.

– Я не разрешал уходить, – прошипел он в мои губы и набросился на них не целуя, а кусая, будто наказывая за что-то.

Этот поцелуй с натяжкой можно было назвать поцелуем. Напор мужчины был диким и необузданным. Пока он терзал мои губы, его руки жадно исследовали моё тело, которое было, словно оголённый провод.

– Что, чёрт тебя дери, в тебе такого? – выдохнул он отстранившись.

– Какого?

– Необычного. Почему меня так прёт от тебя, а в мыслях дикое желание обладать и прибить каждого, кто хотя-бы просто посмотрит в твою сторону?

– Странный подкат.

– Это не подкат милая, это катастрофа. Мой волк ликует, когда ты находишься рядом, и скулит, когда ты далеко. Так не должно быть.

– Почему? Не подхожу по статусу? Или лицом не вышла?

– Ты человек. Обычный человек.

– Боишься, что засмеют?

– Я боюсь разве что навредить тебе. Не хочу потом чтобы меня мучала совесть.

– Тогда почему ты всё ещё держишь меня? Отпусти и я вернусь к себе, запру дверь на все замки, наглухо закрою все окна и до утра не покину своё жилище.

– Прости милая, но не сегодня.

Никита прижал меня к себе ещё теснее вновь целуя всё также страстно, но пытаясь контролировать свой напор. Эта ночь обещает стать запоминающейся для нас обоих, последнее что промелькнуло в моей голове до того, как я полностью отдалась во власть необузданного зверя.

* * *

Я плавилась в сильных руках зверя, ощущая под подушечками своих пальцев, как вздулись вены на его мощных руках.

Никита, то целовал меня страстно, но не напирая, давая возможность отдышаться, то с напором, что мне не хватало кислорода, а каждый вздох давался с трудом.

Моё тело стало вибрировать, а внизу живота ныло от дикого желания почувствовать его глубоко внутри себя. И чем сильнее мужчина целовал, тем сильнее меня заполняла агония.

Я уже давно перестала контролировать своё тело и разум, а сознание попрощалось со мной на сегодня.

– Скажи мне да, – между поцелуями шептал оборотень, принявшись расстёгивать на мне рубашку.

– Что? – я не понимала что он хочет от меня, теряя связь с реальностью.

– Скажи мне да, Доменика. Я не насильник и не беру женщин без их на то согласия. А ты ещё и человек.

И всего то?

– Да, – прошептала ему в губы, а уже в следующую секунду оказалась без рубашки и лифа. Всё произошло так быстро, что просто не попало в объектив моего зрения.