Ой, Мороз, Мороз!

Не морозь меня!

Не морозь меня,

Моего коня!

Сначала все на меня смотрели удивлённо – причём тут мороз среди лета? – но потом бабоньки стали подпевать, и ближе к деревне мы уже пели её хором. Мало того: по просьбам расходившихся женщин мне приходилось каждый раз её начинать сначала. В деревне мы наконец-то замолчали и весёлые стали расходиться по домам.

Подходя к своему дому, я ещё издалека заметила Марьяну, которая в своём цветастом платье стояла возле кузни. Звона молота не было слышно, да и как ему быть, если эта вертихвостка гладила моего кузнеца по плечу.

А этот гад, не противясь, молча стоял и смотрел на неё.

Во мне всё поднялось бешеной волной!

– Вот сука! – только и сказала я, отвязала платок, которым был ко мне привязан Мишутка, передала мальца Соньке, всучила свои грабли Лизке и рванула со всех ног в кузню.

Я подлетела к Марьяне, но кузнец, заметив меня в тот момент, когда я приблизилась к ним – не отдёрнул руки, не отодвинул Марьяну.

Я схватила её за косу и потащила с косогора к дороге. Она визжала и бежала впереди меня, держась за мою руку, которой я уцепила её волосы.

– Чтобы тебя тут больше и близко не было! Подстилка деревенская! – я толкнула Марьяну в сторону дороги, а потом, вернувшись в кузню, схватила кувшин и кинула его ей вслед. – Ещё раз тут увижу, косу отрежу под корешок! – крикнула я вслед Марьяне, и повернулась к мужу:

– Или я – или она! Выбирай! Второй жены в моём доме не будет! – я повернулась и пошла в сторону дома. – Пойдём обедать!

Пока говорила, я видела, как он поднял брови и посмотрел на меня с удивлением и ещё...

Показалось, что во взгляде было ещё и восхищение...

Но мне было не до его взглядов – я была злая, как сто собак! И загрызла бы в этот момент кого угодно!

«Порадуйся! Порадуйся!», – думала я со злостью. – «С бабами я драться не буду! Ещё чего не хватало, буду я тут за всяких кишки рвать! Не нравится со мной жить – ищи другую себе, но я это терпеть не буду! Надеюсь, что доходчиво объяснила и показала, как с другими обниматься на моих глазах!».

Сонька и Лиза уже накрыли стол и, увидев мое состояние, при моём появлении спрятались за печкой.

Вслед вошёл и кузнец, он молча прошёл за стол, сел и долго смотрел на меня.

Во мне опять волнами стала подниматься злость, но я молчала. Я не находила себе места, ходила по комнате туда-сюда...

Ведь у нас было всё хорошо, как он мог так поступить?!

А меня бесило всё: и то, что он молчит; и то, что он не кричит на меня; и то, что ничего в своё оправдание не говорит; и то...

Кузнец подвинул себе миску и начал есть.

В этот момент открылась дверь, и в дом вошёл староста.

Моё сердце ухнуло в пятки – теперь мне наказания точно не избежать.

А староста зло глянул на меня, подошёл к столу и сел напротив Никиты.

– Лада, выйди! – приказал мне кузнец.

И я, гордо подняв голову, вместе с девчонками вышла на улицу.