Ник.

Наше чаепитие проходило в уютной обстановке, за довольно милой беседой. Мама немного рассказала о переменах, произошедших в посёлке в моё отсутствие. О том что сейчас происходит нового, о прогрессах в плане науки и медицины.

А произошло действительно многое. Школа стала работать в полном объёме и больше не было надобности семьям с детьми переезжать жить в город, учителей хватает на всех. В больнице появилось больше штата работников, а в лаборатории работают лучшие специалисты узкого профиля разрабатывая сыворотку, которая поднимет волчатам иммунитет и укрепит наш волчий ген, для детей полукровок.

Тимоха наелся и написался, и решил, что ему стало с нами скучно, потому пацан сразу же убежал в детскую комнату. Пока провожал его взглядом, на меня навеяла тоска, сколько оказывается всего я пропустил!? Ощущал себя говнюком. Пока жалел себя, пытаясь держаться как можно дальше от места, где был когда-то счастлив и сломлен одновременно, что даже и не задумывался как тут поживала моя семья.

– Мам, а семья Риши живёт всё там же?

Мама посмотрела на меня с грустью и тоской в глазах, пытаясь совладать со своими эмоциями. Ей нужно было время, чтобы собраться, прежде чем ответить, а я и не торопил.

– Да, сынок. Слышала её родители подыскивают жениха её младшей сестре, и их обязательным условием является, чтобы он был старше неё и имел хоть какой-то статус.

– А сколько ей? – я был немного удивлён мамиными словами, вспоминая родителей Арины, словно мама сейчас мне про незнакомых людей сказала.

– Не так давно 25 исполнилось.

– Уже достаточно взрослая. Самое время для создания семьи.

– Ты прав. Вот только не понимаю я Белоусовых. Они ей и шага спокойно сделать не дают, строго контролируют. Они и жизнь её уже на годы вперёд расписали, вплоть до того, когда она лишится девственности и когда родит первенца.

– Хочешь сказать в свои года она всё ещё невинна?

– Да об этом на каждом углу шепчутся, да и наблюдается девушка в нашей местной больнице. И на забегах она никогда не принимала участие за всю свою жизнь. Нельзя так. Девушка сама должна выбрать с кем хочет жизнь свою связать, потому что у нас нет разводов, а брак один единственный и на всю жизнь. Если уж она до сих пор не повстречала своего истинного, то только ей выбирать кто мил ей по душе, а не по указке родителей следовать.

– Они боятся, – прошептал я поникшим голосом, уплывая в воспоминания. Я не был пока готов говорить о прошлом, не сейчас, когда я оказался в родных края в кругу семьи.

– Я понимаю, но не принимаю такого тотального контроля над единственным ребёнком. Так они делают только хуже.

– Я хочу навестить их, когда будет свободное время.

– Ох, сынок. Не шёл бы ты к ним. Они со смерти Ариши сильно изменились, некоторые из окружающих их чуть ли не сумасшедшими считают.

– Я должен мама. Арина была моя истинной, и по бо́льшей степени её не стало из-за меня.

– Не говори так, – повысила на меня голос мама, – Ты ни в чём не виноват. Прекрати уже себя винить и терзать своё израненное сердце.

– Прости мам. Я не хотел, чтобы ты нервничала.

Открылась входная дверь дома, запуская свежий осенний воздух, а вместе с ним и звонкий смех сестры, по которому я очень соскучился.

– Никитка, – бросилась в мои объятия Оксана, которую я поднял над полом и закружил. Сестра оказалась лёгкой словно пушинка, так и не скажешь сразу, что чистокровная волчица.

– Привет родная. Как ты? С малышом всё в порядке? – набросился на неё с расспросами, как только мы перестали обниматься.

– Тимоха, вот ведь хитрый волчонок. Обещал же, что никому ничего не скажет, пока я не схожу на УЗИ.

– А мы с отцом и без внука всё поняли, – сказала довольная мама, подходя и обнимая Оксану, – Ты словно изнутри светишься, обволакивая теплом всех вокруг.

– Так заметно? – спросила у мамы сестра смущённо улыбаясь.

– Ну так что тебе сказали? Всё хорошо? – не выдержал я этой пытки.

– Да, всё отлично. Беременность сроку соответствует, никаких отклонений и патологий не наблюдается.

– Вот и отлично. А теперь пойдём на кухню, буду тебя кормить.

Мама увела Оксану, а я стал дожидаться отца, который не заставил себя долго ждать, через пару минут показавшись в гостиной. Не говоря ни слова, он подошёл и заключил меня в свои отцовские объятия.

Отец постарел за прошедшие годы. Под глазами появились мешки от усталости, на лбу морщины, скорее всего от того, что часто хмурится, в волосах и бороде седина. Однако его крепкому телосложению даже я могу ещё позавидовать. Он, как и раньше следит за своим здоровьем и формой.

– Пройдём в мой кабинет, нужно поговорить.

Кабинет отца был оборудован умной системой, благодаря которой никто в доме не мог подслушать то, о чём разговаривают внутри, насколько бы идеальным слухом не обладали. Альфа плотно закрыл дверь и показал в сторону кресла, стоящего напротив его рабочего стола, куда я и уселся.

– Как добрался сын?

– Спасибо, отлично. О чём ты хотел поговорить?

– Как ты уже и сам догадался, вызвал я тебя не случайно. Наша стая в опасности, и сейчас нам требуется любая помощь. А ты один из самых лучших ищеек, которые когда-либо были в стае.

– Что произошло? – напрягся я, предчувствуя, что разговор мне не понравится.

– Из стаи стали пропадать молодые волчицы в возрасте от 20 до 30 лет. Как, когда, а главное, где они пропадают, нам до сих пор не получилось распознать. Вряд ли в посёлок может прокрасться чужак, система безопасности усилена в несколько раз, но я уже даже и этого не могу исключать. Никаких посторонних запахов на территории обнаружено не было, забор, окружающий посёлок проверили от и до, всё работает исправно. Судя по медицинским картам девушек и досье, что на них собрали, волчицы в самом расцвете сил, полностью готовые к зачатию. Мы обыскали каждый уголок леса, в городе работают лучшие следопыты, но ничего. Девушки словно сквозь землю провалились, не оставив никаких следов.