Я кричала, пыталась ее звать, но она находилась под ударной дозой спиртного и даже не слышала, как я ее зову. Кое-как я все-таки дотащила мать до нашей с Машей спальни. Перед глазами все кружилось, а вместо вдохов уже выходили сдавленные хрипы, похожие на лай старой собаки. Я бросила мать и схватилась за грудь, понимая, что, если сейчас не вдохну хоть каплю спасительного кислорода, то задохнусь от ядовитого угара. Наверное, я осела на пол, языки пламени кружили в диком танце у меня перед глазами, обжигали руки и щеки, кусали, выдирали целые куски кожи, отступали на какое-то время и снова возвращались к пытке. Не знаю, сколько длились эти бесконечные минуты, но я все же нашла в себе силы добраться до окна. Я оставила мать в дверях и поползла к источнику жизни, там, где был кислород и спасительный глоток свежего воздуха. Но силы покинули меня.

Я упала на пол, обернулась в сторону матери, и яркий красный всполох мелькнул перед глазами, я схватилась за горло, чувствуя, как что-то с силой вонзилось прямо мне в кадык, а затем все померкло перед глазами.