Потом все происходит слишком быстро.

Резкий визг шин, крик, и глухие выстрелы, заставляющие вздрогнуть внутренности от страха. Разносится звон разбивающегося стекла кафе и вопли посетителей.

– Ложись! – разъярённо кричит Даниэль, проталкивая меня за свою спину.

Он вытаскивает пистолет, целясь в ублюдков, проехавшихся мимо. Они успели улизнуть, расстреляв все вокруг.

Моро и Тина сидели около машины. Сестра закрыла уши от шума, а моё тело приросло к земле, когда она подняла взгляд. Её глаза остекленели, а рука медленно и дрожа скользнула к красному пятну на груди.

Земля забрал меня с собой, когда увидела пулевое ранение. Мартина покачнулась, и упала в объятия мужа.

– Нет, – в неверии качаю головой, словно веря, что сейчас проснусь, и все окажется страшным сном. – Нет-нет-нет, – ноги несут меня сами.

Колени пронзает жгучая боль, когда падаю на них рядом с сестрой. Прижимаю руки к ее плечам.

– Дыши, пожалуйста, дыши.

– Вызовите врача! Тристан, срочно! – голос Даниэля пронзает все вокруг.

Люди начали расходиться, а я не чувствовала ничего, кроме страха.

– Любимая, прошу тебя, не закрывай глаза, слышишь? Не закрывай глаза, – Моро цепляется за Тину мёртвой хваткой, пытаясь привести в сознание, но сестра не двигается, прерывно дыша и крепко держась за рану.

– Отвези…отвези меня домой, Мо, – голос обрывается кашлем, и алая кровь со рта сестры начинает течь по подбородку, – Я…я хочу…, – её веки тяжелеют, давая понять, что Тина уходит.

– Нет, – шепчу в растерянности, сжимая её холодные руки, чувствуя их липкость от крови.

Она везде. Багровая, покрывающая красивое жёлтое платье. Оно так подходило ее яркой улыбке, от которой сейчас не осталось ничего.

– Не уходи, пожалуйста. Ты нужна мне, Тина.

– Всё хорошо, милая, – Тина пытается сжать мою руку, но у неё слабо получается, – Я ещё…ещё увижу твоих вредных…де…детей.

А потом она поворачивается к Моро.

– Я хочу домой, – едва слышно шепчет сестра.

Её рука начинает слабеть в моей хватке. Откидываюсь назад, качая головой так отчаянно, будто могла изменить исход ситуации.

– К своему малышу. У нас будет…будет малыш, Моро, – слабая улыбка дрожит на ее губах.

Моро улыбается жене, держась изо всех сил. Его лицо покрылось красными пятнами, как и глаза. Он смотрит на жену с горящей надёжной, крепко прижимаясь своим лбом к ее лицу.

– Да, любимая, у нас будет малыш. Помнишь, мы ведь так долго этого хотели?

Тина заглядывает в глаза мужу, и слабая, с трудом заметная улыбка тянется на её бледных кровавых губах, а после все теряет смысл, ведь моя сестра теряет сознание. Её тело без какой-либо вескости теряет все движения в объятиях Моро.

И я теряюсь. Слезы душат, и впервые…впервые за много лет, они текут по щекам не переставая. В груди появляется дыра, и она поглощает все вокруг, как и вселенная меня. Все замирает на долгое мгновения. Я теряюсь, срываясь на крик. Самый отчаянный и заглушающий. Что-то внутри с треском разбивается. Слышу, как осколками падает на землю сердце.

Последнее, что я чувствую: теплые прикосновения мужских рук и тихие надломленные слова:

– Я рядом.

Бездна. Темнота. И всепоглощающая боль.

Глава 18

Даже если подуешь, мои раны не перестанут болеть.

Üflesen de Soğumaz Yaralarım.

__________

Даниэль

Андреа потеряла сознание в моих руках. Я крепче прижал её к себе, все ещё опасаясь, что ублюдки приедут обратно. Кто это был, черт возьми?

Но сейчас даже думать об этом невозможно. Мартина…она умерла. Это было видно по глазам Трента, нашего врача, что с сожалением посмотрел на Романо.

Моро застыл, стоя у кушетки. Его ладонь, сжимаясь в кулак, прижалась ко рту, заглушая рев. Я знал, какого терять близких, и эта боль никогда не сравниться ни с какой другой.

– Дэн, тебе нужно обработать рану, – Тристан пожимает мое здоровое плечо, и я перевожу взгляд на него.

Сейчас друг помрачнел. Челюсть была сжата, а глаза блестели от злости и печали.

– Я отвезу её в безопасное место. Док разберётся с тобой.

Взгляд опустился к Андреа. Она была разбита. Ресницы мокрые от слезы, а руки покрыты кровью её сестры.

Теперь все не будет как прежде.

– Я отвезу её сам, – ответил коротко и ясно, направляясь к машине.

– Твоя рана кровоточит, тебе…, – начал тараторить Тристан, шагая за мной, пытаясь образумить.

Останавливаясь у машины, повернулся к другу. Взгляд сверкнул яростью, когда ответил сквозь сжатую челюсть:

– Я сам. Позабочусь. О своей. Жене.

Тристан остановился, поднимая руки в знак капитуляции и кидая смирительное: «как скажешь». Он помог открыть автомобиль, и я аккуратно уложил Андреа на задние сиденья. Закрыл дверь, и взор упал на машину Романо. Телохранитель помог ему встать с земли. Моро кинул взгляд в мою сторону. Полный скорби, холодной ярости и отмщения. Прекрасно знаю, о чем он думает, но мы не были причастны к этому. Эти ублюдки одни из врагов, и есть большая вероятность, что именно собаки де Лазара открыли огонь.

Повернулся к Тристану, и крепко сжал свое раненое плечо, напрягаясь от боли.

– Мне нужны записи видео наблюдения.

Трис кивнул, уперев руки в бока и мрачно смотря в сторону происшествия. Моро поднял жену, прижимаясь к ней лбом, и сел в машину. Водитель и телохранитель заняли свое место. Автомобиль с визгом скрылся за поворотом.

Только впитавший кровь асфальт говорил о потери, разбившей множество сердец, и одно из таких было сердце Андреа. Она была разбита, и это причиняло боль. Хотелось убить каждую тварь в той проклятой машине. Что, если бы пуля попала в птичку?

Я бы стёр с лица земли каждого, кто был причастен к этому делу. Даже сейчас, сделаю это не моргнув глазом.

– Всё будет. Поезжай. Я отправлю Трента за тобой.

Кивнув Тристану, сел в машину и уехал, мельком глядя на дьяволицу, лежавшую сзади. Мое тело все ещё было в состоянии аффекта, и не хотело расслабляться. В момент, когда пуля полетела на нас, впервые почувствовал острый страх. Страх за Андреа. За её жизнь. Тогда я понял, что полностью погряз в собственном дерьме.

Неужели это чёрное сердце внутри способно на такие чувства?

Руки на рули сжались до белизны костяшек.

Что же ты творишь, мой персональный наркотик?

☆☆☆

Только когда Андреа оказалась в постели, смог выдохнуть и впустить в комнату доктора.

Трент являлся врачом клана самых не добрых тридцать лет. Помню, как в детстве он латал меня после очередных вспышек отца. Диего всегда обращался к нему за помощью. Можно считать, Трент одна из причин,