Не в силах сопротивляться, Рэйчел опустила руки, позволяя платью соскользнуть вниз, и через мгновение оно с шелестом упало к ее ногам. Кроме висящего на груди амулета на ней ничего не осталось. Ее тело трепетало в предвкушении блаженства.

Взяв амулет, он снял его через голову Рэйчел и, положив на ладонь, мгновение не отрывал от него глаз.

— Тебе он больше не нужен.

Она механически протянула за ним руку.

— Я…

Он, не давая ей возможности взять амулет, спрятал свою руку за спину.

— У нас есть страсть, Рэйчел. — … — Джексон откашлялся и продолжил:

— Мне тоже нелегко дались эти слова, ведь раньше я их никогда не говорил. Я люблю тебя. Никому не удавалось сделать меня таким счастливым, каким сделала ты. И мне не остается ничего другого, как верить тебе. Понимаешь, о чем я? Он уронил амулет на ее платье, лежащее на полу. — Нам не нужен символ любви, потому что мы есть друг у друга…

От облегчения и радости мурашки побежали по всему телу Рэйчел. К ним примешивалось страстное желание. Она сжала ладонями его лицо.

— Я тебе говорила, как сильно люблю тебя?

— Вообще-то, нет… — бесхитростно признался он.

— Я скажу, — пообещала она, наклоняя голову и прикасаясь губами к его губам. — Пока ты будешь пытаться убедить меня выйти за тебя замуж.

Он стиснул ее в объятиях, нежно гладя по спине и с каждой секундой все ближе привлекая к себе.

— Договорились.

Лучи заходящего солнца играли бликами на покрытых наростами стволах старых дубов, отбрасывая длинные тени на стены наполненной теплом и напоенной ароматами цветов комнаты. Прямо на подоконнике сидел бельчонок. Вскинув голову, он прислушивался к шелестящим порывам ветра и звучавшему в отдалении детскому смеху. Навевающие покой привычные шорохи раздавались в старом доме, символизируя собой начало нового дня.

Среди шепота и нежных вздохов кошка, сладко вытянувшись, разлеглась на подушках дивана. Закрыв свой единственный глаз, она тихо урчала от удовольствия.