Он целует меня в шею.

— Потому что королевам нужно поклоняться.

Я хмыкаю, потянувшись назад, чтобы провести пальцами по его волосам.

— Твой язык хорош в поклонении. Ты встаешь на колени?

Он сдерживает грубый звук, жесткая линия его тела вздрагивает на мне.

— Черт. Через минуту встану. Ты знаешь, как я люблю есть тебя, детка. Я всегда изголодался по твоему вкусу.

Колтон тянет руку к моему бедру и ведет меня из своей спальни. С тех пор как мы остановились в его квартире, а не в Гнезде, когда клуб открылся, я не думала о том, чтобы вернуться в убежище, которое создала для себя, когда жила здесь раньше под ложным предлогом.

Где бы он ни был — теперь это мое убежище.

— Хорошо. Открой глаза.

Когда я это делаю, мои брови подпрыгивают вверх. Раньше на этом столе стоял только двухмониторный компьютер Колтона. Я всегда восхищалась им. Ладно, может быть, я завидовал, а потому что эта система — сексуальная часть аппаратного обеспечения и технических характеристик.

Теперь здесь два стола. Две компьютерные системы, сделанные на заказ. Стоят бок о бок, лицом к огромным окнам, из которых открывается великолепный вид на город.

— Ты построил мне компьютер? — Я поворачиваюсь к нему, сердце замирает в горле.

— Да. Теперь ты не украдешь мой. — Он усмехается. — У него новейший процессор, твердотельный накопитель на пятнадцать терабайт и максимальная память. Все создано с учетом высокой производительности, как и у меня.

Кроме Vespa, мой отремонтированный ноутбук был единственной ценной вещью, которую я когда-либо покупала для себя. Я справлялась с ограничениями единственного оборудования, которое могла себе позволить, чтобы иметь полуприличное устройство. Все мои предыдущие компьютеры были собраны и использованы. Это первый раз, когда у меня было что-то совершенно новое.

Я провела рукой по красочной клавиатуре с подсветкой, глаза сияли.

— Мне нравится.

— Хочу, чтобы ты переехала ко мне. Как бы задним числом, поскольку сначала я попросил тебя выйти за меня замуж, но да. — Он шелестит волосами, переводя взгляд с компьютера на меня. — Согласна?

Мое сердце сжимается от неуверенности в его тоне. Как будто я могу сказать — нет. Он мне нужен.

— Да.

Он облегченно выдыхает и обнимает меня.

— Хорошо. Это хорошо.

Я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться.

— Мы можем его взломать? Первый, кто получит доступ к закрытой правительственной ветви, получит победную голову.

— Мм, детка. Мне нравится играть с тобой в хакер против хакера. — Он притягивает меня в поцелуй. — Я обязательно приму твой вызов через минуту.

Он подводит меня к окнам от пола до потолка и ставит лицом к городу, пристраиваясь позади меня. Я прислоняюсь к нему, наслаждаясь тем, как он просовывает руку под мою рубашку, чтобы погладить мой живот, пока он прижимается лицом к моему горлу и вдыхает меня.

— Ты — мое все, Куинн. Я весь в тебе.

Моя любовь к нему обрушивается и я поворачиваюсь, чтобы поцеловать его, когда он поднимает голову, вливая в нее все, что чувствую. Его объятия становятся еще крепче, и мое сердце бешено колотится.

Он прижимается лбом к моему лбу, и я мягко улыбаюсь.

— Я тоже согласна.

В данный момент нам не нужно ничего больше, чем это. Прикосновение друг к другу, пока мы смотрим на Торн-Пойнт. Именно здесь я должна быть, прямо здесь, в его объятиях.

* * *

Наша первая клубная ночь в «Коронованные Вороны» с тех пор, как мы приняли отца Рэна и дядю Леви, совпала с кануном Нового года. В этом мрачном заведении, переоборудованном из старого склада, сегодня много народу, каждый ярус балкона украшен черными, серебряными и золотыми серпантинами.

Мы тусуемся у главного бара, наблюдая за людьми.

— Ты ведь поцелуешь меня в полночь? — Колтон одаривает меня одной из своих наглых ухмылок, которые он считает такими очаровательными. — Уже почти пора.

Я ухмыляюсь, кладу руку ему на лицо и игриво пихаю.

— Может быть, я держу свои варианты открытыми. Вон тот парень симпатичный. А может, она.

Он насмехается, обхватывая меня руками за талию, чтобы притянуть к себе.

— Не думаю, что ты будешь целоваться с кем-то еще. — Его губы касаются моего уха, и я вздрагиваю от интенсивности его слов. — Я могу казаться очень обаятельным и милым шутником, но если я поймаю кого-нибудь, кто прикоснется к тебе, он умрет. Ты моя, детка.

— Нет, красавчик. Ты мой.

Моя защита. Мое сердце. Мой постоянный дом, который я искала.

Я одариваю его лукавым взглядом, который соответствует озорному благоговению в его взгляде, и поднимаю вверх сжатый кулак, каждое из моих золотых колец, сложенных в стопку, ловит свет.

— И если кто-то попытается что-то сделать с тобой, он узнает, что происходит, когда он возится со мной.

— Черт возьми, я люблю тебя. Мой яростный, храбрый маленький боец. — Он захватывает мой рот в поцелуе, который пронзает мое сердце.

— Снова с тобой, — бормочу я ему в губы.

Нас отвлекает крик Айлы. Она приветствует нас, когда они с Леви уходят с танцпола, его руки прикованы к ее бедрам. Он машет бармену и поднимает Айлу, чтобы усадить на барный стул, прижимаясь к ее спине.

Рэн и Роуэн отползли в тень, а Джуд с Пенном и симпатичной девушкой с ним на первом уровне балкона.

— Разве это не твой брат? — Айла указывает на Сэмпсона в другом конце бара со светловолосой девушкой.

Я по-прежнему всегда буду защищать своего брата, хотя мне больше не кажется, что для этого нужно так сильно бороться. Я больше не выживаю в одиночку. Мы оба выросли. Мы прошли через это, и все повернулось к нам лицом, возвращая нас к той жизни, которую мы всегда должны были иметь.

— О черт, смотри, — Колтон постучал тыльной стороной ладони по руке Леви. — Это одна из девушек из Замка, да?

— Похоже на то, — подтверждает он.

— Она была здесь на трансляции, — говорю я, узнав ее.

— Я рада. — Айла прислоняется к груди Леви. — Жизнь продолжается. Мы все находим способ выжить.

Его руки обхватывают ее талию, и он целует ее в щеку. Ее слова пронзают мое сердце, и я киваю, когда Колтон поглаживает мою поясницу.

— Когда ты хочешь это сделать? — спрашивает он.

— Что? — Я искоса смотрю на него, улыбка вырывается на свободу.

Он так часто делает, гоняя мысли в своей голове и подхватывая разговор, как будто знаю, что у него на уме. Иногда я догадываюсь об этом, потому что мы устроены одинаково, более одинаково, чем мы оба