Бу пыталась встретиться с Сими. Звала ее на кофе, на обед, выпить, посидеть и расслабиться у кого-нибудь дома. Но подруга спряталась в свой панцирь. Бу понимала: Сими сожалеет, что рассказала ей о Мартине. Для нее было невыносимо, если люди не восхищались ее прекрасной жизнью. Она ненавидела сочувствие.

Лишь один человек постоянно названивал Бу — и этого человека она видеть не хотела. Изобель. Спроси Дидье — что мало вероятно, — чем она сегодня занималась, у нее не повернулся бы язык сказать:

— Встречалась с Изобель. Но не переживай, сегодня я тебя грязью не поливала.

Бу понимала, что не сможет отказывать Изо вечно. Она надеялась, что та ее поймет, но была уверена в обратном. Бу набралась смелости, решила вести себя, по выражению Софии, как большая девочка и договорилась о встрече в «Уайт Лайон».

Войдя, Изобель окинула помещение презрительным взглядом.

— Зачем ты выбрала эту помойку? Воняет мокрой псиной. И почему ты меня избегаешь? После всего, что я для тебя сделала! Что вообще со всеми вами происходит?! Никто не хочет увидеться и развлечься!

— У нас дела… Точнее, не дела, а проблемы.

Произнеся это вслух, Бу осознала: у всех трех подруг жизнь начала рушиться одновременно. Раньше такого не случалось. Отношения Ронке всегда напоминали американские горки, но Сими с Мартином никогда не ссорились (а если и ссорились, никто об этом не знал). А Бу с Дидье — самая скучная пара в мире. Раньше были…

Изобель закатила глаза.

— Что, пузатик все еще дуется?

— Не называй его так, — сказала Бу. Она уже пожалела, что пришла. — Он уехал во Францию с Софией. Это ужасно… Я не сплю. Я так по ним скучаю…

— Ты позволила ему похитить твою дочь! — разозлилась Изобель. — Ну ты и глупая! Он точно захочет отсудить родительские права. А я тебе говорила обратиться к адвокату.

— Не нужен мне адвокат. Мы не собираемся разводиться. Да что с тобой такое?

— Со мной все нормально, — отрезала Изобель. — А вот ты — глупая.

— Изобель, ты сейчас говоришь о моей семье. Мы со всем этим разберемся.

Но Изобель уже потеряла интерес. Она принялась расспрашивать о Сими. Она едет в Нью-Йорк? Рассказывала что-нибудь о Мартине?

— Не знаю. Мы давно не виделись, — соврала Бу.

— В последний раз она вела себя так, будто все в порядке, но я-то знаю, что она притворялась, — возмущалась Изобель. — Она что-то скрывает.

— Может, на работе завал, — предположила Бу.

Изобель сменила курс — переключилась на Ронке.

— Похоже, она очень подавлена. Наверное, даже похудеет. Видит бог, ей как раз надо! Думаешь, она примет Кайоде обратно?

— Я с ней не разговаривала, — честно ответила Бу.

— После того, что она натворила, я тебя не виню. Что ж, зато, пока пузатик далеко, мы можем развлечься. Прямо сегодня! Я за тобой заеду. В восемь, хорошо?

Бу положила руки на колени, чтобы немного унять дрожь.

— Изобель… Дело в том, что… Поэтому я тебя и позвала. — Бу снова замешкалась, но потом стиснула зубы и сказала: — Мы больше не можем видеться. Чувства Дидье должны быть для меня превыше всего.

У Изобель раздулись ноздри.

— Что ты хочешь сказать? Мы больше не подруги? Да как ты, черт подери, смеешь!

— Прости. Пожалуйста, постарайся понять. Ты ведь всегда будешь напоминать Дидье о тех ужасных сообщениях. — Бу украдкой посмотрела на Изобель. В ее глазах был холод. — Мне нужно спасать свой брак. Пойми!

— Ты — неблагодарная маленькая стерва! — взорвалась Изобель. — Ты была мне как сестра! Я взяла тебя под свое крыло, тратила на тебя время и деньги, чтобы вытащить из никчемной жизни с жирным слабаком-мужем и уродливым отродьем! Я должна была догадаться! Ты — ничто! Просто очередная сволочь, которая прикидывается белой! Желаю тебе всего наихудшего в твоей жалкой жизни!

Изобель вскочила — вены на виске пульсировали, — а затем наклонилась и заорала Бу прямо в лицо:

— Как ты посмела выбрать его, а не меня?! Ты не можешь со мной порвать! Я тут решаю — и я решаю порвать с тобой!

Изобель вылетела на улицу, а Бу осталась оплачивать счет. Ее сильно трясло.

Даже спустя несколько часов Бу все еще была в шоке. Никто и никогда с ней так не разговаривал. Она серьезно испугалась. Неужели Изобель всегда ее презирала? Бу вспомнила, как однажды прочитала в журнале статью о людях, которые умели включать и выключать эмпатию. Неужели Изобель психопатка?

Когда позвонили в дверь, Бу посмотрела в глазок — убедиться, что это Сими.

Она только открыла и сразу принялась быстро рассказывать:

— Ты не поверишь, что мне наговорила Изобель! Она назвала меня стервой, сказала, что София уродливая! Пожелала мне всего наихудшего! Это что, какое-то нигерийское проклятие? Она кричала. И все вокруг смотрели. Я была в ужасе!

Бу думала, что Сими будет поражена. Но нет! У той имелись свои новости.

Сими уминала печенье «Орео». Хрум-хрум, слопала. Она уже съела три маленькие упаковки мармеладок «Харибо» — за все время знакомства Бу ни разу не видела, чтобы Сими поглощала столько сахара.

— Это я виновата, — повторяла Сими. — Я во всем виновата… Эта сучка нами манипулировала. Она хотела, чтобы мы все остались без мужчин и нуждались в ней. Чтобы она стала центром нашего мира!

Мнение Бу о нигерийских мужчинах, составленное благодаря ее несуществующему папаше, бывшим парням Ронке и рассказам тетушки Кей, всегда было не самым лучшим. Они лгали, изменяли, избегали ответственности, исчезали. Но то, что рассказала Сими, казалось просто безумием.

Пока подруга уничтожала печенье, Бу переваривала услышанное: у папы Ронке и мамы Изобель был роман. Когда отец Изобель об этом узнал, он заказал убийство папы Ронке. А поскольку он богат, то сумел подкупить полицию и выйти сухим из воды.

— Черт возьми… Бедная Ронке. Она знает?

— Нет, — ответила Сими, пережевывая печенье. — Я оставила кучу сообщений, но она не перезванивает. Но это еще не все.

— Что?

— Это Изобель сказала Мартину про таблетки. И я уверена: сообщение Дидье тоже отправила она. Не знаю, как она это проделала, но это точно была Изо, — сказала Сими и