Так вот почему Бу и Ронке поссорились! Прямо как в начальной школе — предательства, сплетни, «а вот он сказал», «а вот она сказала»…

— Я просто надеюсь, что Ронке никому не проболтается. А то она злючка такая, — добавила Изобель. — Помнишь, ты говорила ей про аборт? Несчастные люди бывают мстительны.

— Это был не аб… Изо, о чем ты? — Сими была озадачена. Она всматривалась в лицо Изобель. — Ронке несчастна?

— Конечно! Кайоде все еще ко мне пристает. Похоже, Ронке в отчаянии.

— Чего он хочет? — растерянно спросила Сими, все еще думая о Бу.

— То, чего парни, у которых есть девушка, не должны хотеть от своих бывших, — многозначительно кивнула Изобель.

Сими молчала, пытаясь уложить в голове новую информацию. Зачем Ронке разрушать ее брак? Из-за мстительности? Я несчастна — и ты будь несчастна? Нет. Этого не может быть. Ронке не такая.

— Черт! — пробормотала Сими. — Я должна ей сказать.

— Нет, — строго отрезала Изобель. — Это должна сделать я. Не хочу, чтобы она винила тебя. Или Бу.

У Сими задергался глаз. Почему, черт возьми, жизнь стала такой сложной?

28. Ронке

Ронке не возражала против выхода на работу в субботу утром — трудишься всего половину дня, платят как за полный, а в среду выходной. К тому же в субботу пациенты не так напряжены. Единственный минус — Рафа напрочь отказывался работать по выходным. Поэтому Ронке помогала Элиза — хорошая ассистентка, но веселья от нее не дождешься. Если разговор заходил не об «Улице Коронации»[151] или «Свободных женщинах»[152], Элиза молчала. Ее нисколько не интересовали самые насущные вопросы: как произвести впечатление на маму Кайоде в Лагосе или как посетить девять ресторанов за неделю отпуска.

Ронке вычеркнула некоторые рестораны из списка, добавив три мама путс[153] — лучшие в Лагосе, если верить тетушке Кей. Ронке обожала все эти лавочки бука[154], сооруженные из брезента и ржавого гофрированного железа. Еда (приготовленная на костре в почерневших горшках) была до смешного дешевой и невероятно вкусной! Хмурые повара хранили свой рецепт, будто государственную тайну. Покупатели преодолевали километры на окада[155] или роскошных лимузинах. Банкиры сидели на пластиковых стульях рядом с бедными студентами, вдыхали те же выхлопные газы от автомобилей и слушали те же гудки, кудахтанье куриц и крики. Ронке не терпелось там побывать!

Элиза привела последнего пациента.

— Твоя подруга внизу — я сказала, что ты через двадцать минут освободишься.

— Кто это? — спросила Ронке. Она никого не ждала.

— Не знаю. Говорит, она твоя лучшая подруга.

— Как она выглядит?

— У нее длинные каштановые волосы, высокий хвост. Милая.

Бу. Пожалуйста, вот бы она образумилась… Наверное, она пришла извиниться, так ведь? Из-за ссоры с Бу Ронке страдала. Она уже была готова простить ее, хотя та приняла сторону Изобель во время чаепития с Сими — и это очень ранило.

Пациент был без сюрпризов — обычный осмотр, какой проводят каждые полгода. Ни кариеса, ни рентгена, ни волнения. Ронке закончила через пятнадцать минут.

— Можешь идти, Элиза. Я сама все загружу в автоклав. Попроси Бу подняться, она знает, куда идти.

Услышав шаги, Ронке стянула перчатки и обернулась.

— А, это ты… — Она опустила руки. — Что ты здесь делаешь?

— Привет, Ронкс! — Изобель улыбалась, но глаза смотрели серьезно. Она до пят закуталась в белую шубу из искусственного лисьего меха. По крайней мере, Ронке надеялась, что он искусственный. — Я хотела позвонить, но телефон сдох. Не знаю, что произошло. Можно взять твой на минуточку? Нужно предупредить Вадима, что я скоро буду.

— А… ну… Конечно, — сказала Ронке, разблокировала телефон и вручила его Изобель. — Мне нужно ассистентку отпустить, она в двенадцать заканчивает.

— Да-да, не торопись. — Изобель надменно осматривала помещение, снимая белые кожаные перчатки — стягивая один палец за другим.

Ронке зашагала вниз по лестнице. Зачем пожаловала Изобель? Чего она хочет? И как от нее избавиться? У Ронке на сегодня планы, очень важное дело: у семьи Кайоде есть бассейн, поэтому нужно выбрать симпатичный купальник.

Когда Ронке вернулась, Изобель устроилась на кресле для пациентов, закинув ногу на ногу. На ней было длинное белое платье с запáхом — в таких выходят замуж на пляже. Платье чуть распахнулось, открывая верхнюю часть бедра, и ткань соскользнула по обе стороны от стройных смуглых ног. Черные кожаные ботинки с этим образом совершенно не сочетались. Вообще, гостья выглядела неуместно в маленьком кабинете Ронке.

Ронке нервно вытерла ладони о брюки. Кайоде говорил, что Изо похожа на мужчину, — теперь и она сама это заметила. Платье было такое мягкое, шелковистое, но Изобель выглядела сильной и мускулистой. На шее шнурами проступали вены. Ронке была абсолютной ее противоположностью — невысокая, пухленькая, в выцветшем черном медицинском костюме.

— Я должна тебе кое-что сказать. Пообещай, что не убьешь гонца! — Изобель наклонила голову и снисходительно раздвинула губы в полуулыбке.

— Обещаю, — сказала Ронке и уселась на свой стульчик.

— Дело в том, что… Ох, все так сложно, но я буду откровенна. Дело в Кайоде. Он меня преследует. Все названивает и названивает, просит вернуться! Я его не поощряю, даже наоборот! Я просила его перестать, просила оставить меня в покое, но он слишком настойчивый. Может, ты лучше сама послушаешь… — Изобель достала телефон и что-то там открыла.

— Ты же сказала, что он не работает, — прохрипела Ронке.

— Какая я дура! Я его случайно выключила. Вообще не дружу с техникой. А теперь послушай. — Изобель протянула ей телефон.

В процедурном кабинете Ронке раздался бархатный баритон Кайоде:

— Привет, Иззи. Это я. Слушай, пора все прекратить. Я собираюсь рассказать о нас Ронке. Это нечестно по отношению к ней. И я больше не могу врать. Позвони. И не игнорируй это сообщение. Ты же знаешь, как я себя чувствую… Нам нужно встретиться. Прошу тебя.

У Ронке все поплыло перед глазами. Она ничего не соображала.

— Он еще сообщения пишет. Много! — Изобель ткнула телефоном Ронке в лицо.

Она отпрянула, в глазах застыли слезы, потом моргнула.

«Иззи, меня это уже злит! Хватит меня игнорировать! Нам нужно встретиться!»

Это шутка… Должна быть шутка. Но нет, вот же его лицо в маленьком кружочке, его имя ниже: Кайоде Кинг.

Ронке больше не могла читать. Она отпихнула телефон.

С горькой улыбкой Изобель откинулась на спинку кресла. Затем она продолжила печальным голосом:

— Все началось на дне рождения Софии. Я