Я внимательно рассматриваю их обеих. Они выглядят точно так же, как на фотографиях, которые я видела раньше, и ни одна действительно не похожа на того ребенка в саду.

Хейли и Мейли –  однояйцевые близнецы, и различить их я могу только по одежде. Длинные русые волосы у обеих заплетены в косички. У них карие глаза, мелкие веснушки и милые курносые носики. Точно такие же, какими я их помню по фотографиям.

– Привет, девочки, я Нурия, –  представляюсь я.

Теперь обе уставились на меня, явно не испытывая ни радости, ни любопытства по поводу моего появления.

– Ладно, мы переоденемся. –  Мейли, очевидно более разговорчивая из них, встает.

– Бегом в ванную, обе! Сначала мне еще придется оттереть лак с ваших рук и ног. Поторопитесь!

– Вам понадобится какая-нибудь помощь? –  обращаюсь я к миссис Уорнер, которая в данный момент меня не видит.

– Встретимся внизу, мисс Эндриналь, –  откликается она, высунувшись из-за двери, чтобы взглянуть на меня.

О’кей, четкий сигнал, что моя помощь ей не нужна.

Вернувшись к себе в комнату, я раскладываю белый чемодан, достаю свежую одежду и беру полотенце в ванной. Потом наспех переодеваюсь, развешиваю насквозь промокшую одежду на полотенцесушителе и растираю волосы полотенцем, пока они не высохнут, параллельно глядя в окно. Гроза продолжает бушевать, листья танцуют в воздухе и падают в бассейн в задней части сада.

Сколько бы я ни обшаривала глазами территорию сада, ни одного ребенка так и не заметила. А ведь я могла бы поклясться, что не ошиблась…

Глава 3

Нурия

Любовь –  это больная игра, в которой, как правило, всегда есть проигравший.

Как только я появляюсь в столовой, меня тепло встречает основная часть семьи. В то время как мистер Монейр больше сосредоточен на смартфоне, лежащем рядом с его тарелкой, его жена буквально вываливает на меня всю информацию, которую я должна знать о семье.

– К сожалению, уже не раз случалось, что некоторые гувернантки, приезжающие по аu pair, больше думали о вечеринках и прогулках, чем о наших детях. По выходным ты, разумеется, свободна, Нурия. Пожалуйста, не пойми меня неправильно, но в нашем доме есть правила, которые необходимо соблюдать.

Значит, до меня уже было несколько других гувернанток. Я невольно представляю себе, как в отсутствие хозяев они приглашали сюда гостей и устраивали дикие вечеринки у бассейна.

– Конечно, –  отвечаю я и перевожу взгляд со стройной брюнетки с зелеными кошачьими глазами и тяжелыми золотыми серьгами-кольцами на ее мужа.

Мистер Монейр беспрерывно просматривает сообщения в телефоне. У него лысина и загорелая кожа, белая рубашка небрежно распахнута. Для своего почти пятидесятилетнего возраста он в хорошей спортивной форме. Так или иначе, в этой семье знают, что такое стиль и класс. И умеют преподносить свое богатство.

То же самое можно сказать и о явно скучающем парне, обладателе густых черных волос и чересчур идеальных, на мой вкус, черт лица, который тоже пялится в экран смартфона. У него чрезвычайно выразительные темные брови, губы с привлекательным изгибом и прямой нос, а также слегка выступающие скулы и небольшая ямочка на подбородке.

Ничего не имею против красивых людей, но обычно они слишком самодовольны, высокомерны и считают себя центром мироздания. Я достаточно часто с ними сталкивалась, чтобы решить избегать такого типа личностей. Предпочитаю держаться тех, у кого есть недостатки, кто прекрасен в душе и не зациклен на своем отражении в зеркале.

– Тебе известно о фиксированном рабочем времени, Нурия? Все подробно расписано в контракте, который, я уверена, ты заранее прочитала.

– Так и есть, –  заверяю я миссис Монейр, к которой можно обращаться просто Джеки.

На самом деле ее зовут Жаклин, но она настаивает, чтобы я называла ее кратким именем, потому что Жаклин, по ее мнению, звучит ужасно старомодно. Я же скорее подозреваю, что этой женщине хочется казаться моложе, чем она есть на самом деле.

Джеки около сорока, но одевается и красится она так, будто ей нет и тридцати. Когда я уже заняла свое место за столом, она вошла в столовую, одетая в светлый топ с вышивкой, длинную синюю плиссированную юбку с золотым поясом и босоножки на танкетке.

Окутанная облаком приторно-сладких духов, хозяйка дома обогнула стол и поцеловала старшего сына в висок. Последнего такой жест, похоже, скорее раздосадовал, чем обрадовал. В данный момент он, очевидно, переписывался с друзьями или девушками, вместо того чтобы следовать предписаниям этикета.

Подсвечник и белые цветочные композиции наполовину закрывают его от меня, поэтому я не могу мельком заглянуть в его телефон. Но так как он ежеминутно по нему постукивает, речь может идти только об обмене сообщениями.

Мейли и Хейли сидят рядом со мной, практически не удостаивают меня взглядом и макают картошку фри в кетчуп и майонез, через каждые пять минут спрашивая, можно ли им выйти из-за стола.

Почему у меня ощущение, что все за столом друг друга раздражают? И за исключением Джеки выглядят такими безразличными, как будто с ними изо дня в день ужинают не близкие, а незнакомые люди.

Признаюсь, я представляла себе все по-другому. Скажем, семью со строгими правилами и религиозными взглядами, но с уважительным поведением. Или современное семейство, которое ведет непринужденные беседы за обеденным столом, но не вот это.

Если честно, я разочарована. Очень надеюсь, что первое впечатление померкнет, иначе я не протяну тут и месяца и захочу вернуться в Барселону.

– За уборку твоих комнат и стирку белья отвечает персонал. Тебе не нужно об этом беспокоиться, Нурия, –  продолжает объяснять Джеки, накалывая на вилку листья салата у себя на тарелке. –  Однако для нас очень важна аккуратность. Однажды у нас была гувернантка аu pair, которая складывала коробки из-под пиццы в шкаф, пока из-за этого там не завелись тараканы. Такой опыт мне не хотелось бы пережить заново. –  Джеки с отвращением качает головой. –  В итоге эти твари расползлись повсюду. Потребовалось шесть месяцев, чтобы дезинсе…

– Можно нам уйти? –  перебивает маму Хейли. –  Нам скучно.

«Как и всем остальным за этим столом», –  мысленно добавляю я и опускаю голову. Поковырявшись вилкой в картофельном пюре, я отправляю в рот две фасолины. Обеим девочкам подали еду отдельно, один фастфуд, потому что они, по словам Джеки, отказываются есть взрослую пищу, ненавидят овощи и устраивают истерики, если не получают картошку фри, наггетсы, макароны и пиццу. Обязательно