— Что вы делаете?! — вырываюсь. — Это незаконно! Я не псих!

— Это для вашей безопасности, — холодно говорит врач. — Успокойтесь.

Укол. Резкий, болезненный. В вену вливается что-то теплое.

— Нет… не надо…

Но голос уже не слушается. Веки тяжелеют. Мир плывет, изображение расплывается. Последнее, что я вижу, — это мамино лицо. Испуганное, растерянное.

Прости, мама…

И темнота.

Просыпаюсь в своей комнате. В особняке. В окно светит солнце — уже день. На тумбочке записка от мамы: «Отдыхай, доченька. Врачи сказали, что у тебя был стресс перед свадьбой. Это нормально. Папа хочет поговорить с тобой вечером».

Стресс перед свадьбой. Конечно.

Сажусь на кровати. Телефон разряжен. Ищу зарядку, включаю. Двадцать пропущенных от Алены. Последнее сообщение: «Каро, что случилось?! Я ждала два часа! Напиши, умоляю!»

Набираю ответ: «Не получилось. Попалась. Извини».

Она отвечает мгновенно: «Боже, ты цела? Что будешь делать?»

«Не знаю».

И правда не знаю. План провалился. Меня вернули. Теперь за мной будут следить еще пристальнее. Смотрю в окно. За стеклом охранник. Теперь они и снаружи. Я в тюрьме. В золотой, но все равно тюрьме.

Дверь открывается. Отец. Каменное лицо, руки за спиной.

— Каролина, — ледяной голос, — нам нужно поговорить.

Встаю с кровати, выпрямляю спину. Не дам ему увидеть, что я сломлена.

— Я слушаю.

— Садись.

— Постою.

Он долго смотрит на меня. Затем медленно подходит к окну и смотрит на сад.

— Михаил рассказал мне о твоем поступке в больнице. Врач сказал, что никакого отравления не было. Ты симулировала.

Молчу. Нет смысла отрицать.

— Я разочарован, Каролина. Очень разочарован. Я думал, ты поумнела после своего приключения в лесу. Но нет. Ты все так же безрассудна.

— Я не хочу этой свадьбы, — твердо говорю. — Я люблю другого.

— Того бродягу? — он поворачивается ко мне. — Который даже не удосужился предупредить нас, что у него дочь известного человека?

— Он не бродяга! Он лучше всех!

— Довольно! — отец резко взмахивает рукой, и я инстинктивно отшатываюсь. Но он не бьет. Просто сжимает кулак и опускает руку. — Послушай меня внимательно, Каролина. То, что ты устроила, — это в последний раз. В последний раз ты пытаешься сбежать. В последний раз ты испытываешь мое терпение.

— Или что? — горько усмехаюсь. — Посадишь меня на цепь?

— Или твой лесной друг окажется в тюрьме. По обвинению в похищении несовершеннолетней.

— Мне двадцать!

— Найдем свидетелей, которые подтвердят, что вы встречались уже давно.

Кровь стынет в жилах.

— Ты не посмеешь…

— Посмею. Легко. Если ты еще хоть раз попытаешься сбежать, если ты хоть слово скажешь против этой свадьбы — он сядет. Надолго. И это будет твоя вина.

По щекам текут слезы, но я их не вытираю.

— Ты чудовище.

— Я отец, который заботится о будущем своей дочери. Послезавтра ты выйдешь замуж за Армена. Красивая церемония, счастливая невеста. А твой бродяга благополучно забудет о тебе.

Отец направляется к двери, но у порога останавливается.

— Ах да. Твоя подруга Алена больше не подруга. Я запретил ей появляться в этом доме. И если ты свяжешься с ней, пеняй на себя.

Дверь закрывается. Слышу щелчок — заперли снаружи.

Падаю на кровать, зарываюсь лицом в подушку и кричу. Кричу от бессилия, ярости, отчаяния.

Все провалилось. Все.

Телефон вибрирует. Сообщение от Алены: «Мне запретили с тобой видеться. Твой отец позвонил моим родителям и Морозову. Каро, прости. Я не знаю, что делать».

Бросаю телефон в стену. Он со звоном разбивается.

Один день до свадьбы. У меня остался один день, чтобы придумать, как выбраться из этого ада. Или смириться.

Глава 37 Богдан

Нет, я окончательно съехал с катушек.

Стою за углом служебного здания усадьбы Саркисянов и смотрю на белый минивэн с надписью «Кейтеринг Премиум». Водитель — парень лет двадцати пяти в синей куртке с логотипом компании — курит у заднего бампера, уткнувшись в телефон.

Идеальная мишень.

Подхожу к машине со стороны, противоположной водительскому месту. Открываю дверь — конечно же, не заперта. Кто будет запирать машину на охраняемой территории? Роюсь в салоне, нахожу то, что нужно, — запасную куртку, такую же синюю, с вышитым логотипом. Хватаю бейсболку с приборной панели.

Тихо закрываю дверь, разворачиваюсь и иду прочь, пряча куртку под старой ветровкой. Парень даже не поднимает головы от телефона.

Первый этап — пройден.

Иду в дальний угол площадки, где за кустами можно переодеться. Снимаю ветровку, надеваю синюю куртку. Она немного маловата в плечах, но сойдет. Надеваю бейсболку, опускаю козырек пониже.

Богдана Лукьянова больше нет. Есть разнорабочий Иван или Петр — какая разница?

Возвращаюсь к минивэну. Водитель все еще курит, но теперь он с кем-то разговаривает по телефону. Открываю заднюю дверь, беру ящик с шампанским — тяжелый, в нем двадцать бутылок. Закидываю его на плечо и иду к главному зданию усадьбы.

Шаг первый — проникнуть на территорию. Получилось. Шаг второй — найти Каролину. Шаг третий… черт его знает, какой там третий шаг.

Иду по аллее мимо охранников. Их двое у главного входа — оба в костюмах, с рациями. Я в синей куртке, с ящиком на плече. Они даже не смотрят в мою сторону.

Странно. Очень странно.

На такой свадьбе должна быть охрана, как в Кремле. Проверка каждого входящего, металлодетекторы, досмотр машин. А тут — пара сонных охранников, которые больше заняты своими телефонами, чем территорией.

Что-то не так. Определенно что-то не так.

Заношу ящик через служебный вход на кухню. Там суета — повара режут, жарят, украшают блюда. Никто не обращает внимания на очередного грузчика.

— Куда это? — спрашиваю повара в белом колпаке.

— К фуршетному столу, — кивает он в сторону террасы. — Там уже