Я часто видела, как над другими девочками издевались из-за их внешности. Как их доводили только из-за очков, прыщей, брекетов, одежды или фигуры. Причем очень жестко. Подростки умеют быть жестокими. А когда ты заплачешь и упадешь на пол, они еще и пнут тебя напоследок.

Я знаю, о чем говорю. Испытала это на собственной шкуре два года назад в другой школе. С тех пор я поклялась себе, что попаду в категорию богатеньких ребят. Тех, которые всегда приходят в школу стильно одетыми, с идеальным макияжем и вообще идеальными. И что я могу сказать… это принесло свои плоды.

Хотя сейчас я совсем другой человек, совсем другая Ранья, моя жизнь в школе стала намного спокойнее. Однако все может измениться в любой момент, если люди начнут шептаться о тебе за спиной или ты сделаешь что-то, что не понравится другим девочкам. Например, посмеешься не над тем парнем или накрасишь ногти не тем оттенком в неподходящее время года. Это фатальные ошибки. Идиотские, но фатальные.

Вот почему мне не с кем поговорить о своих чувствах к Джазиму. У мамы нет времени, брат –  настоящая сволочь, подруги –  фальшивки. Так что я завела этот дурацкий дневник. Мой психотерапевт сказал, что это поможет –  ты записываешь вещи, чтобы в дальнейшем их переварить.

Что ж, начнем. Вот она я –  Ранья Монейр.

Это моя первая запись, которая получилась длиннее, чем ожидалось.

Завтра будет продолжение».

Как странно читать настолько личные вещи о другом человеке. Но другого способа выяснить больше об этой непонятной истории у меня нет. Я с любопытством перелистываю страницу, чтобы прочесть запись от четвертого апреля, однако Ранья вернулась к дневнику только семнадцатого апреля –  то есть забыла о своем намерении на следующий же день.

Я такая же. Губы невольно изгибаются в улыбке.

Я запускаю руку в пакет «Читос», который лежит рядом на прикроватной тумбочке, и кладу в рот сразу две чипсинки, как вдруг загорается дисплей моего мобильного. Продолжая жевать чипсы, дотягиваюсь до телефона, снимаю блокировку экрана и читаю сообщение с незнакомого номера.

«Не лопай столько вредной пищи, ¡Corazón mío!»

Бросив раздраженный взгляд на дисплей, обвожу глазами комнату. Откуда он знает, что я ем? Взгляд останавливается на задернутых шторах. Теперь он не может, как раньше, заглядывать в мою крошечную квартирку через окна на первом этаже. Значит, здесь есть скрытые камеры. Но где?

Я провокационно достаю из пакета целую горсть чипсов и запихиваю в рот. Он это увидит, и мысль о том, что отсутствие контроля надо мной выведет его из себя, невероятным образом поднимает мне настроение.

Только я собираюсь убрать смартфон, не ответив на сообщение, и продолжить читать дневник Раньи, как на экране всплывает новое сообщение:

«Не игнорируй меня!»

О, еще как буду игнорировать. Мне нравится контролировать ситуацию –  а он ненавидит терять контроль.

Улыбаясь, кладу телефон на прикроватную тумбочку дисплеем вниз. Потом достаю из пакета еще один чипс, просовываю его между губами и с наслаждением облизываю кончики пальцев. Затылок покалывает, пульс учащается, и я жду, что будет дальше.

Мобильник вибрирует. Он звонит. Но я, конечно, не возьму трубку, нет. Когда вибрация прекращается, я возвращаюсь к дневнику и собираюсь продолжить чтение.

Но смартфон опять вибрирует. Черт! Я беру его, вижу анонимный звонок и отклоняю. Но не успеваю убрать телефон, как он тут же звонит снова. А я сбрасываю вызов.

Да хватит уже! Он звонит еще и еще, как только я его отклоняю. Пока в какой-то момент я не сдаюсь и не отвечаю:

– У тебя нет никаких хобби?

– Ты –  мое хобби, –  слышу я его низкий голос и шум океанских волн на заднем плане.

Уже за полночь. Где его носит? Хотя разве это должно меня волновать?

– Если снова сбросишь меня или положишь трубку…

– И что тогда? Ты придешь и отнимешь у меня пакет с чипсами?

Я вешаю трубку и с трудом сдерживаю смех. Наверняка мысленно он уже готов отшлепать меня, заставить снова сосать его член или еще что-нибудь похуже. Хотя, если честно, меня это скорее возбуждает, чем беспокоит… И как раз это должно дать мне повод задуматься.

Он –  дьявол и с каждым днем все больше тянет меня в пропасть, развращает, заманивает в свой ад, где я рано или поздно сгорю.

Он снова звонит.

– Ты что-то забыл? –  спрашиваю я.

– НУРИЯ! –  рычит Демон в трубку.

– Я могу есть все, что захочу.

– Конечно, но ты должна заботиться о себе и своем теле.

Что за глупости?

– Я не растолстею, не волнуйся. А если бы растолстела, это помогло бы мне избавиться от тебя? –  высказываю я свою мысль вслух.

Он ехидно фыркает:

– Не в этой жизни. Мне всегда будет нравиться твое тело.

– Потому что ты уже видел меня всю? Чего нельзя сказать об обратном.

– То есть? –  уточняет Демон, и в этот момент я слышу голос неподалеку от него. Мужской голос, который говорит что-то пониженным тоном.

– До сих пор я не видела ничего, кроме твоих глаз и твоего члена. Извращение какое-то. У тебя фетиш или ты, возможно, изуродован и не хочешь никому показываться?

Проходит несколько секунд, а он ничего не говорит в ответ.

– Тебе понравится то, что я могу предложить. Но ты и сама уже это знаешь. Скоро у тебя будет возможность исследовать все части моего тела руками, ртом и языком, когда мы будем спать в одной кровати. И нет, у меня нет фетишей. За исключением тебя.

– Спать в одной кровати?

Я представляю, как он забирается ко мне в постель обнаженным, берет меня за подбородок, как сделал несколько ночей назад, и приказывает мне изучить языком каждую клеточку его тела. И да, я воображаю его мускулистым, подтянутым и спортивным. Не качком, как вышибалы в клубах, а именно атлетичным. Как только я добралась бы губами до его чертовски большого члена, он схватил бы меня за бедра, бросил на кровать животом вниз и ворвался бы в меня сзади.

Черт… Не думай об этом. Хватит! Почему у меня с ним такие дикие фантазии, каких не было ни с одним мужчиной? Это… это нездорово.

Я тут же зажмуриваюсь и плотно сжимаю бедра.

– Пока я еще только прикидываю, насколько большой она будет, когда мы улетим из Австралии. –  Что? –